Принцесса из замка дракона

Старик, словно извиняясь, опустил взгляд:

— Уже поймали, леди. Второго дня изловили. Вчерась утром те монахи, что остались в лагере вашего батюшки, собрались да скоро подались на запад. По моему разумению это верный знак, что кровопивца они словили.

Вазгар

Я всё-таки уснул. Развалины позволили развести костёр так, чтоб бликов не было видно с дороги, стало тепло и меня сморил сон. Проснулся я от крика. Вскочил выхватывая кинжал, почти стразу отражая удар какого-то бродяги, попадая под второй, выворачиваясь, отскакивая и всё это время пытаясь понять что происходит. Бродяга неловко споткнулся на камнях, на мгновение отвлёкшись и мой кинжал перерезал ему горло. По моему плечу сочилась кровь, но я смеялся, поняв, наконец, кто вопит. В лицо второго бродяги вцепился мой мелкий зверь. В руках воина был меч, но он не давал ему никакого преимущества в битве с мелкой тварью на лице. Тварь обладала когтями и плевалась огнём. И человек кричал объятый страхом и паникой.

Я изловчился и вогнал кинжал в спину противника моего зверя. Воин захрипел и осел. Дракон соскочил прочь. Казалось, окинул меня оценивающим взглядом, а потом вдруг вновь вскочил на скорчившегося на коленях воина, впиваясь зубами в его горло.

— Фу, ты его и кровопивец?! Это ж адское сочетание получается.

Я сел. Рана моя была не большой. И если промыть и перевязать за неделю затянется. Пить кровь, излечивая такое, я бы не стал. И не только из-за отвратительной вони сопровождавшей издыхавших сейчас передо мной бродяг. Отец всегда говорил, что выпивая человека, мы забираем даже больше чем его жизнь. Душу? Он мало знал об этом. В наших книгах не было ни единого толкового разьяснения о нашем же роде. Но ему, как и мне, казалось мерзким забирать чужое без крайней надобности.

Впрочем, сегодня меня никто не спрашивал. Рана на глазах затягивалась. Кровь, которую выпил мой зверь, становилась моим скорым исцелением. В теле появлялась лёгкость и сила.

— И так, ты всё решил за меня?! Как же мне назвать тебя юное чудовище? Ты следуешь за мной словно верный пёс. Оберегаешь и заботишься. Дракон должен нести взросление, но мне… Может ты мудрость, которой мне порой недостаёт? Расчётливость? Не хотелось бы. Я не знаю, чем должны наградить меня следующие годы. Но я назову тебя Мудрецом. Хотелось бы, чтобы годы несли мне именно мудрость. Что скажешь, Мудрец?

Дракон спрыгнул с выпитого бродяги и смешно переваливаясь на кривых лапах подошёл ко второму. Тот был уже мёртв. И дракон старательно обнюхивал его, а потом вдруг нырнул в траву и вылез оттуда хвостом вперёд, волоча за собой меч.

— Да, ты прав, Мудрец. Этим двум он уже не понадобится.

Я излишне расслабился, смеясь над забавными повадками моего зверя. А между тем крик бродяги несомненно привлёк к моему убежищу излишнее внимание. Об этом можно было догадаться. Предсказать.

Теперь же на меня смотрело четыре арбалета. Плюс на поясах одетых в рясы мужчин были мечи. Смогу ли я победить четверых? Вряд ли бросившиеся за мной в погоню монахи слабые бойцы. Орден должен понимать мои силы. Я учился владеть мечом на их глазах. Но главное, в траве возле моих ног сидел мой дракон. Я был уверен, что он бросится в бой. И в отличие от меня чья жизнь для ордена имеет ценность, его сразу убьют. Монахам нет смысла сохранять его жизнь. Станет ли смерть дракона моей смертью? Не отразиться ли это на Илле и Арис? Я этого не знал и, как бы мне не была дорога моя свобода, рисковать не хотел.

За моей спиной послышались ещё шорохи. Там явно был пятый, может и не один. Я решительно отбросил меч и поднял руки.

43. Спасти принца

Илла

Старик-чревоходец, словно извиняясь, развёл руками:

— По всем приметам, леди, кровопивца уж изловили, причём живым. Иначе взялись бы вопросы задавать, пил ли он в селе, чью кровь. Всякий род возрождается по-своему. Насколько мне ведомо, кровопивцы возрождаются в семьях родственников людей, чью кровь они пили.

Из меня словно изъяли стержень. Колени подкашивались. Я опустилась на камень возле пыльной стены кристаллов:

— И что теперь?

Старик развёл руками:

— Ничего. Ордену ведомо значение кровопивцев для нашего мира. Сколь бы не была велика их ненависть к нелюдям, сильные люди потому и сильны, что свершают поступки для чего-то, а не по чему-то. Орден силён. Потому жизни рыцаря назвавшегося вам Вазгаром ничего не угрожает. Только свободе.

Мне вдруг вспомнился разговор, тогда, на стене. Личный ад! Мне было сложно понять трагедию его переживаний. «Прожить полсотни лет в сытости, точно зная, что не сможешь принести добра ни одной живой душе». Свободе? Сейчас… сейчас те слова заиграли иными красками.

— Скажите мне, сэр, кто он, тот благородный рыцарь-кровопивец, что взял себя рассветное имя Вазгар?

Старик взглянул на меня, словно оценивая, достойна ли я его рассказа. Или… А в моей голове сразу вспомнились та фраза: «Достаточно ли вы взрослая, чтобы слышать пусть неприятную, но правду?»

— Сэр, я хочу слышать правду какой бы она не была!

Старик наклонил голову вбок, будто всё ещё сомневаясь: