Принцесса из замка дракона

Очнулся я уже в темнице, с толстыми железными кандалами на запястьях. Седой монах поил меня кровью и силы постепенно возвращались. В какой-то момент вернулось зрение, темнота стала не помехой, и я рассмотрел его лицо. Я хорошо знал этого человека. Знал с самого моего рождения. Он был одним из старшин монастыря, в котором я был заключён. Он знал меня ещё ребёнком.

— Здравствуй, брат Махаор. Не слишком ли темна моя опочивальня на сей раз?

Он посмотрел на меня сурово, сначала видимо думая промолчать, но потом всё-таки ответил:

— В прошлый раз ты, принц Ранамир, открыл пять замков, ключи от которых были у пяти разных старшин, самого высокого уровня доверия. А потом вырезал двадцать семь братьев, большая часть из которых были мастерами боя. Я вернулся из столицы через неделю после твоего побега и нашёл лишь пепелище!

Демон! И ведь никто не поверит, что тех людей убил не я. А нужно ли что б поверили? Чего я сейчас жажду больше правды или свободы? Как бы благородно не звучало «правды», жаждал я свободы:

— Прости, брат Махаор, я скорблю об их смерти. Многих из них я знал по именам. Но иного способа выйти из темницы не было. Ты ведь знаешь, кто я, и зачем ты держишь в плену мой род? И что мир рушится, и скоро падёт барьер миров, и принесёт на много-много больше смертей? Я должен был выбирать и выбрал меньшее зло.

Монах вскочил:

— Барьер силён!

Я не без усилий поднялся. Крови мне явно недодали.

— Пока да, ведь я был там! Я семь лет был у барьера миров, чтоб залатать его дыры! Но я сделал это только на юге. В том месте, где прорыв был явный. И ты изловил меня следующего на запад, где прорыв был меньше, но тоже был. Там местные лорды до сих пор бьются с пролезшим нелюдьем, а многих из лордов уж и нет, и их земли заполоняет жуть. Я ехал туда, чтоб залатать барьер и там. Но ты не дал мне этого сделать!

Монах осенил себя охранным знамением:

— Ты лжёшь, нелюдь!

Я пожал плечами, продолжая нагнетать страх:

— Да, я нелюдь, Махаор, и мы оба знаем это с моего рождения. Но вот ты, человек, монах ордена воинства человечества, мастер боя и учитель, ты точно уверен, что правильно выбрал сторону? Что бездумно подчиняясь приказам королей жаждущих лишь власти, ты спасаешь людей? Что кандалы на руках Берущего твой мир защитят? — я сделал паузу. — Или, брат Махаор, ты просто не знаешь, что делаешь?

Монах тыл ошарашен. Я видел на его лице ничем не скрываемое великое удивление, но в то же время он не спешил всё отрицать. А значит, часть сказанного мною он знал. Он был учёным человеком. Прочёл в своей жизни несметное количество книг и учил мудрости молодых. Он был одним из тех, кто учил меня самого. Возможно…

Возможно, вот в этот пугающий момент я и смог бы переубедить его, подтолкнуть к правильному решению и о чём-то договориться, но…

— Назад, Махаор! Быстро! Мудрец, нет! Не тронь его!

Старый монах встрепенулся, и, вернув себе сосредоточенность, ловко, хоть и не без труда, отбил прыгнувшего на него мелкого дракона.

— Мудрец, иди сюда! Это хороший монах, не тронь его!

Держа наготове короткий меч, монах оглядывался:

— Что это за тварь, Ранамир? Как она пробралась сюда?

Дракона он не видел. Серый от природы мой монстрик замер в тени, и я сам при таком слабом свете с трудом выглядывал его.

— Он оберегает меня. Следует за мной куда угодно. Почти как пёс, только умнее. Стены ему не преграда.

Монах явно паниковал:

— Он загрыз двоих, принц! Что это за пёс такой?! Что он есть?

Я пожал плечами:

— Я же сказал, он оберегает меня. Он есть «страшный зверь», Махаор. Детёныш ещё. Барьер дрожит и он явился. Если барьер окончательно падёт, он понадобится разогнать нелюдье. Только, Махаор, и он и я слишком молоды, мы не сможем этого сделать если понадобится. Я могу залатать барьер, пока он ещё стоит, но не смогу поднять его, когда он уже упадёт.

Монах пятился к двери. Зёрна сомнений явно пали в его голову, теперь нужно было дать время, чтоб они проросли:

— Иди уже Махаор. Ты недадал мне крови, и Мудрец нацелился восполнить недаданное твоей. Он очень рьян в стремлении оберегать меня. Я не смогу сдерживать его долго. Иди!

Монах ещё раз огляделся и, держа наготове меч, спешно вышел, захлопнув за собой тяжёлую кованную дверь. Через минуту послышалось лёгкое шлёпанье по каменному полу и мою ногу лизнул тонкий слюнявый язык.

— Я рад, что ты не пострадал, Мудрец.

Ещё немного шлёпаний и бугристая чешуёй голова уткнулась в мою ладонь. Я хотел погладить его, приласкать как пса, успокоить. Но прежде чем это сделал, задохнулся от ощущений. Я чувствовал его мысли как свои.

Мудрец волновался. Он боялся за Арис и Иллу. Злился на монахов, считал важным вылечить меня. Но самое главное, в его понимании чтобы победить, я должен был не убить врага, а возглавить стаю. Одиночка долго не живёт. Одиночка слаб. За гнездом одиночки немому приглядеть. Вожаку нужна стая.

Поражённый такими выводами, я даже нашёл силы повернуться, чтоб взглянуть на мелкого дракона:

— Ты метишь меня в лорды, Мудрец? Или в короли?