Принцесса Клевская (сборник)

Дворянин, который был весьма пригоден для такого поручения, исполнил его со всей возможной точностью. Он следовал за господином де Немуром до деревушки в полулье от Куломье, где герцог остановился для того (как легко догадался этот дворянин), чтобы там дождаться ночи. Он не счел разумным дожидаться там и самому; он миновал деревню и остался в лесу, в том месте, через которое, как он рассудил, господин де Немур должен будет проходить; и он не ошибся в своих расчетах. Как только наступила ночь, он услышал звук шагов и, хотя было темно, без труда узнал господина де Немура. Он увидел, что тот обходит сад, словно вслушиваясь, нет ли там кого, и выбирая место, где легче всего туда проникнуть. Изгородь была высока, а за ней была сделана и другая, чтобы никто не мог пробраться, так что попасть туда было весьма трудно. Но господину де Немуру это удалось; оказавшись в саду, он тотчас догадался, где была принцесса Клевская. Он увидел яркий свет в кабинете; все окна там были открыты, и, пробираясь вдоль изгороди, он приблизился к домику с таким трепетом и волнением, какие легко вообразить. Он поместился у одного из окон, служившего дверью, и стал смотреть, что делает принцесса Клевская. Он увидел, что она одна; и красота ее показалась ему столь восхитительной, что он едва мог обуздать свой восторг, рожденный этим зрелищем. Ночь была теплая, и ее голова и плечи были покрыты лишь небрежно убранными волосами. Она сидела на кушетке за столиком, на котором помещалось много корзинок с лентами; она выбрала несколько лент, и господин де Немур заметил, что они были тех же цветов, в какие он был одет на турнире. Он увидел, что она повязала из них банты на весьма необычную индийскую трость, которую он носил какое-то время, а потом отдал сестре; у нее принцесса Клевская и взяла эту трость, не показывая виду, что знает, кому она принадлежала. Покончив с этим делом, с тем прелестным и нежным выражением, которое придавали ее лицу таившиеся в ее сердце чувства, она взяла факел и подошла к большому столу перед картиной, изображавшей осаду Меца, где был и портрет господина де Немура; она села и принялась разглядывать этот портрет с таким вниманием и погруженностью в свои грезы, какие может внушить только страсть.

Нельзя передать, что чувствовал господин де Немур в ту минуту. Увидеть среди ночи в прекраснейшем месте на свете обожаемую женщину; увидеть, оставаясь невидимым для нее; увидеть ее поглощенной тем, что было с ним связано, и той страстью, которую она от него скрывала, – этого никогда не испытывал и не мог вообразить ни один другой влюбленный.

Герцог настолько не владел собою, что стоял неподвижно, глядя на принцессу Клевскую и забыв, что мгновения для него драгоценны. Когда он немного пришел в себя, то подумал, что ему следует подождать, когда она выйдет в сад, чтобы поговорить с нею; он полагал, что так будет безопаснее, потому что она будет дальше от своих прислужниц; но, видя, что она остается одна в комнате, принял решение туда войти. Какой трепет его охватил, когда он попытался это решение исполнить! Какой страх ее рассердить! Какая боязнь изменить выражение этого лица, в котором было столько нежности, и увидеть, как оно становится суровым и гневным!