Принцесса, которая любила дождь

За окном догорал закат. Огненный шар медленно катился к самому краю горизонта. Еще каких-то полчаса назад было тихо — а теперь поднялся порывистый ветер, разбросал по тротуарам пригоршни золотистой листвы. Впрочем, было все еще достаточно тепло. Сентябрь в этом году вообще выдался на удивление теплый.

Казалось, маленький городок, единственный на этом острове, вымер. Улицы были пустынны. Дома пустыми глазницами окон безмолвно глядели друг на друга. Изредка взгляд выхватывал из общей панорамы выбитое стекло, выломанную раму, но больших разрушений не было. При всем этом — ни один магазин не был тронут мародерами, что само по себе уже было примечательно. А на центральном проспекте возле тротуара лежал на боку изрядно помятый одинокий полицейский джип. Стекла автомобиля были выбиты, передние покрышки были разорваны в клочья, словно машина наехала на полицейский «еж». И тишина, тяжелая, густая, сдавливающая грудь и виски тишина. Жизнь словно замерла в этом безмолвном царстве.

Но вот громко щелкнули механизмом часы на городской ратуше, и минутная стрелка сдвинулась на одно деление. И снова тишина тяжелым плотным покровом повисла над мертвым городом.

Внезапно пустыня подала слабые признаки жизни — в одном из окон на верхнем этаже ратуши вспыхнул свет, обозначил тени, замершие по ту сторону стекла. Теней было две, одна женская, вторая мужская. Мужская тень сидела на подоконнике, женская стояла рядом. Тени курили.

Солнце коснулось краем горизонта.

— А помнишь, мы собирались выбраться из города до заката? — спросила безразлично мужская тень.

— Помню, — также безразлично хмыкнула женская тень в ответ.

Она смотрела на город. Зажатая меж тонких пальцев сигарета уже была выкурена почти до фильтра, но продолжала дымить терпкой сизой струйкой. Женщина устало зевнула, раздавила окурок в стоящей на подоконнике пепельнице, скрестила руки на груди. Это была высокая брюнетка. Образ девушки завораживал, тянул к себе — падающие на грудь густые пряди черных волнистых волос, обтягивающие виниловые брюки, широкий кожаный пояс с массивной стальной пряжкой, сапоги на толстой подошве в стиле ranger-boots и короткий алый свитер с высоким горлом.

Мужчина невольно залюбовался ею. Честно говоря, он не любил высоких девушек. Но этот случай оказался исключением. Ее рост прекрасно сочетался с худощавым, астеническим телосложением. Конечно, худые, не вполне выразительные бедра портили картину, но все равно фигура девушки притягивала к себе мужские взгляды. Конечно, она страдала от постоянных неврозов. Но с другой стороны, это неудивительно: как такая тонкая, чувствительная натура, оказавшись в современном обществе, не превратится в резкую, неуравновешенную, визгливую неврастеничку?

Вот и сейчас она нервно курит у окна, проклиная свою слабость.

«Да она просто несчастная девочка!» — подумал мужчина сочувственно.

И тут же осекся, потому что понял — он сам бы ни за что не взял на себя ту ответственность, которую возложили на нее, которую она сейчас покорно несет, словно собственное распятие. А это значит — не такая уж она и слабая, какой иногда нечаянно кажется.

Позади, за входной дверью, раздались приглушенные шаги армейских ботинок. Женщина и мужчина обернулись на звук. В комнату, громыхая по дощатому полу толстыми подошвами, вошел молодой мужчина европейской внешности, в кожаных брюках и черной водолазке, поверх которой был надет армейский бронежилет. Мужчина был среднего роста, с длинными распущенными темными волосами. Он был явно чем-то обеспокоен.

— Вэйсан починил радио, нам удалось выйти в эфир и запросить эвакуацию. Так что есть две новости: первая новость, и плохая новость, — отчитался вошедший. — С какой начинать?

— Давай первую, — грустно попросил сидящий на подоконнике.

Женщина окинула вошедшего взглядом, вопрошающе кивнула.

— Вертолет будет через час и сорок минут, — ответил мужчина взволнованно.

Женщина посмотрела на сидящего на подоконнике.

— Лучше поздно, чем никогда, — сказал тот.

— А теперь плохая новость, — сказал вошедший дрогнувшим голосом. Женщина снова повернулась к нему.

— Они отказываются садиться в черте города, — закончил тот свою мысль. Некоторое время все трое молчали.

— Я бы за такое… со «Стингера», честное слово, — сказал, наконец переварив услышанное, сидящий на подоконнике.

— Я бы тоже, — согласилась женщина.

Она снова повернулась к окну, взяла с подоконника пачку сигарет, закурила, слегка обескураженная плохой новостью. Солнце уже скрылось за горизонтом. Недолго думая, женщина неспешно прошлась по комнате, разминая ноги, щелкнула выключателем. Тотчас кабинет погрузился в полумрак.

— Как будто за городом сейчас безопасней… — сказал спустя некоторое время сидящий на подоконнике.

— Трише, так ведь они же за нами охотятся, — ответил вошедший. — А значит, рыскают по городу, ищут, выслеживают нас.

— Карл, а зачем нас выслеживать? — спросил Трише. — Вот они мы, как на ладони, заходи и бери голыми руками. Я прав, Анджелла?