Принцесса, которая любила дождь

— Через полтора часа заканчивает свое заседание Верховный Совет нашего Клана, — сказала Анджелла. — Мне есть что сказать этим обнаглевшим бюрократам.

— Будешь наставлять их на путь истинный? — спросила Ричардс.

— Что-то типа того, — ответила Анджелла. — Слушай, может, кофею навернем? У меня там есть, в зернах…

Когда они вышли из подъезда, никто бы и не взялся предположить, что эта очаровательная бухгалтерша не так давно держала эту жгучую брюнетку под дулом боевого пистолета. Парочка о чем-то оживленно беседовала, направляясь к «Мерседесу» Анджеллы.

— А ты случайно не знаешь, кто Кеннеди убил? — спросила Эмма напоследок.

Анджелла загадочно улыбнулась, послала ей воздушный поцелуй, открыла дверцу и изящно скользнула на водительское сиденье, оставив следователя в замешательстве. «Мерседес» фыркнул мотором, полыхнул красным заревом стоп-сигналов, зажужжал трансмиссией, сдавая назад и вырулил на внутриквартальную дорогу. Эмма проводила свою новую подругу взглядом, затем села в свой автомобиль. Что-то не давало покоя. Какой-то червь в подкорке точил ее и без того изможденный мозг. Эмма выдернула из сумочки записную книжку и авторучку, открыла первую страницу — надо же, этим блокнотом она еще ни разу не воспользовалась — расположилась прямо на руле и принялась аккуратно выводить мелкими буковками слова и предложения.

Вместо эпилога

«Будь хотя бы моим врагом!»

так говорит истинное почитание, не осмеливающееся просить о дружбе

Фридрих Ницше

На какое-то время снег перестал падать. На иссиня-черном небе ярко горели звезды, и среди них дымчато-серым шелковым шлейфом протянулся Млечный путь. Белым светом тускло горел новорожденный месяц. В небе воцарился покой. Но может, это было то самое обманчивое состояние затишья перед бурей.

Черный армейский вездеход Хаммер М998 стоял на берегу залива, на опустевшем пирсе. У самой кромки воды качалась одинокая баржа. На противоположной стороне горели огни ночного города. Рядом с внедорожником стоял, повернувшись спиной к заливу, молодой, тщательно выбритый мужчина с темными прямыми зачесанными назад волосами. Жан Фарэ глядел куда-то вглубь порта.

Темноту разорвал свет фар. Из-за шеренги контейнеров выехал бордовый «Мерседес Бенц» со складным верхом, медленно прокатился по пирсу, встал рядом с джипом. Из спортивного автомобиля вылезла молодая женщина в черном атласном платье, подошла к мужчине. Фарэ окинул ее взглядом с головы до ног.

— Привет, Анджелла, — произнес он.

— Привет, Трише, — сказала Анджелла.

Они обнялись.

— Я очень рад, что мы вновь увиделись, — сказал Трише, бережно, нежно прижимая к себе девушку.

— Я тоже, — сказала Анджелла и дружески похлопала его ладонью по спине. — Я очень соскучилась по тебе, Жан.

Тише выпустил ее из объятий, приглашающим жестом указал на Хаммер. Анджелла подошла к кабине, он открыл перед нею дверцу, подал руку. Девушка забралась на пассажирское сиденье, Трише сел за руль.

— Угощайся, — он протянул ей открытую коробку конфет «чернослив в шоколаде».

Анджелла взяла одну, забросила в рот.

— Ты досконально изучил все мои вредные привычки, прежде чем начать за мной охотиться, да? — спросила она с улыбкой.

— Нет, — ответил Трише, вынул сигару, распалил лучину. — На самом деле твои вкусы со временем остались неизменны. Впрочем, как и ты сама. Хотя твой modus operandi заметно расширился, пополнился новыми приемами, это меня очень сильно обрадовало; охота была крайне интересной и познавательной. Я многому научился. Жаль, что вы со Штефаном все-таки встретились — он был моим самым лучшим учеником, я тщательно оберегал его от этого рандеву, но…. Впрочем, я отвлекся. Как там наши? Как Брант, как Йохан? Как Пол? Я его не видел с того самого дня.

— Брант сильно изменился, — сказала Анджелла. — Он уже не тот послушный мальчик, что был вместе с нами в Маутхаузене. Он научился принимать решения сам, не дожидаясь приказа. Это делает ему честь. А Йохан… черт возьми, он будет ненавидеть меня до конца моих дней, — произнесла Анджелла устало.

— Отпусти ему, — сказал Трише, бережно взял девушку за руку. — Прости, не держи на него зла. Он ведь ничего не знает. И даже узнав — откажется поверить, до последнего будет считать тебя психопаткой. Ты ведь не виновата. Там, в той клинике, в катакомбах — ты ведь не могла поступить иначе, ты ведь неспособна была поступить по-другому.

Анджелла молчала.

— Ты не виновата, — повторил Трише. — Ты не виновата, что тебя превратили в… в то, кем ты сейчас являешься.

— А кем я сейчас являюсь? — спросила Анджелла.

Трише медлил с ответом.

— Ты чудовище, — сказал он, выждав паузу. — Опасное, неконтролируемое чудовище. Чудовище, способное повергнуть в страх кого угодно.

Анджелла задумалась.

— Скажи, Трише, а ты меня боишься? — спросила она, наконец, каким-то странным, холодным тоном.

— Да, — ответил без раздумий Трише. — Я тебя боюсь.

Анджелла потрясенно посмотрела на него, закрыла лицо ладонями.

— Господи, что же они со мной сделали… — простонала девушка.