Принцесса льда

Когда они отправились на какую-то гору с труднопроизносимым названием (подниматься на нее было еще трудней) и там, наверху, зашли в ботанический сад, она повела группу смотреть на кактусы, которых здесь было тысяча с чем-то видов. Перед кактусовыми деревьями, многоствольными, прямыми и ветвящимися, были воткнуты в землю таблички, на которых Маша разобрала слово «битте» – по-немецки «пожалуйста». «Неужели, – подумала она, – посетителей просят не трогать кактусы руками? В этом царстве колючек такое вряд ли придет кому-нибудь в голову…» А экскурсовод тем временем взахлеб рассказывала, что раны от кактусовых колючек заживают долго и всегда воспаляются; если колючка вонзится глубоко, нарыв обеспечен и вытащить ее возможно только путем хирургического вмешательства.

Под конец экскурсии они направились к замку Ландхаус на маленьком туристическом автобусе, который караулил их у подножия горы. Вот тут красноречие экскурсовода разыгралось всерьез и прямо-таки забило ключом. Она сообщила, что замок посещают два миллиона туристов в год, а прославился он тем, что в нем обитали потомки «кровавой графини» Эжебет Батори. Эта знатная венгерская аристократка жила в шестнадцатом веке и владела чуть ли не половиной всей страны. Муж графини получил прозвище «Черный бей» за жестокое обращение с пленными турками, а ее дальним родственником был не кто иной, как Влад Цепеш – граф Дракула собственной персоной. Да и сама графиня, как гласит легенда, была вампиршей, колдуньей и чернокнижницей, а главное – серийной убийцей: в течение двадцати пяти лет она убивала молоденьких девушек в массовых количествах и каждый день принимала кровавые ванны, чтобы сохранить молодость и красоту. Когда экскурсовод поведала, что дух «кровавой графини Батори» по сей день витает в замке Ландхаус, девушки опасливо заозирались: казалось, призрачная графиня выйдет прямо из стены и присоединится к экскурсии.

Наконец экскурсовод исчерпала запас страшных историй и милостиво позволила группе побродить по сувенирным лавочкам на набережной Дуная. В одной из них, неподалеку от Старой Ратуши, Маша купила легкую металлическую птицу-брошку. А на следующий день перед произвольной программой заметила, что платье для выступления слегка разъехалось на плече. И хотя нитка с иголкой были под рукой, девушке вздумалось сколоть прореху этой самой птицей-брошкой.

…Маша даже не заметила, что злосчастная брошка во время программы откололась и упала на лед. В отличие от арбитров, присудивших ей «дидакшен»: штраф в один балл, который передвинул ее на второе место.

– И ведь знала, что за отваливающиеся побрякушки снимают баллы! – бушевал Волков. – Сама из-под себя первое место выдернула! Растяпа! Я и сам растяпа, не уследил… Ладно, не переживай. У нас следующий этап на носу.

Проходил он в Лейк-Плэсиде три недели спустя. Маша катала произвольную после американки, призера чемпионата четырех континентов. Из коридора слышала, какую бешеную овацию закатила американская публика.

– Не обращай внимания, – Сергей Васильевич головой показал на трибуны. – Она с флипа упала. Каталась бесцветно. Давай, выложись! Покажи им, что такое артистизм.

Оценки американке выставляли долго. Еще дольше со льда собирали цветы и игрушки. Минуты шли, Машу не объявляли. Она нацепила чехлы и ходила туда-сюда за бортиком. Ее будто нарочно не выпускали на лед, чтобы заставить дергаться и нервничать. «Я сейчас умру», – думала она, готовая поверить, что ее по какой-то немыслимой причине сняли с соревнования, но тут диктор наконец объявил ее имя.

И она выложилась. Дышала вместе с музыкой. Не каталась – жила на льду. И знала, что каждый зритель на трибуне дышал и жил вместе с ней. Выполняя финальный поклон, едва сдерживала слезы радости: никогда еще она ТАК не выступала.

– Ты смотрелась фантастически, – сказал Сергей Васильевич. – Особенно после нее!

Оценки выставили быстро. На табло выплыли высочайшие баллы за технику, и Маша поняла, что она победитель. Следом появились баллы за компоненты. Трибуны взвыли – то ли от негодования, то ли от радости. Скорее все-таки от радости: имя американской фигуристки осталось на верхней строке, а Машино заняло вторую. За компоненты ей поставили намного меньше, чем сопернице…

Вечером Маша посмотрела запись ее выступления. Да, та каталась бледно. Невооруженным глазом было видно, что уж в чем-чем, а в компонентах Маша ее превзошла.

– Высокие компоненты ставят просто за стаж, за то, что много лет катаешься на международных соревнованиях, – говорил Сергей Васильевич. – Да и чего было ожидать!. Протолкнули свою, вот и весь сказ. Заранее назначили на первое место. Плетью обуха не перешибешь! Не горюй. Главное, ты в финале.

Глава 33 Как поумнеть

В Санкт-Петербург на финал Гран-при съехалась половина группы, с которой Маша побывала в Финляндии. И пара, в которой каталась Таня (она снова оказалась Машиной соседкой по гостиничному номеру), и Вероника, и Илья.

В короткой программе Маша стала первой, Вероника – второй.