Принцесса Линдагуль и другие сказки

Жена плакала и ломала руки. Муж шёл стиснув зубы и не вымолвил ни слова, чтобы утешить её. Был он старинного, славного рода, что угас бы совсем, не родись у него сын. Вот он и гневался на жену за то, что она уронила на землю ребёнка. «Уж ребёнка-то ей следовало бы беречь как зеницу ока», – думал он. Но у него не хватило духу попрекать её – видел, в каком жена горе.

Только он помог ей сесть в седло, как она вспомнила о подмёныше.

– Что нам делать с троллёнком? – спросила она.

– А куда же он подевался? – удивился муж.

– Он там лежит, под кустом.

– Хорошо бы он там и остался, – горько усмехнулся крестьянин.

– Надо бы нам всё же взять его с собой. Нельзя ведь бросать его посреди дикой, безлюдной пустоши.

– Нет, можно, – отрезал муж и вдел ногу в стремя.

Жена подумала, что муж вообще-то прав. Нечего им печься о троллевом отродье. Она пустила было лошадь вскачь, но не успела та сделать и нескольких шагов, как крестьянке стало невмоготу ехать дальше.

– Каким бы ни был троллёнок, он детёныш, – сказала она. – Не могу я бросить его здесь, на съедение волкам. Подай мне малыша!

– Я этого не сделаю, – ответил муж. – Пусть его лежит где лежит.

– Если ты не подашь мне его сейчас, то мне придётся вернуться сюда за ним нынче же вечером, – молвила жена.

– Сдаётся мне, мало того, что тролли украли у меня дитя, – пробормотал крестьянин, – так они заставили мою жену повредиться в уме.

Но всё же он подобрал детёныша и подал жене. Ведь он сильно любил её и привык ей потакать.

На другой день все жители округи прознали про случившуюся беду, и все самые мудрые и сведущие поспешили в крестьянскую усадьбу, чтобы дать совет и наставление.

– Тот, к кому в дом попал подмёныш, должен избить его толстой палкой, – сказала одна старушка.

– Зачем же так жестоко обходиться с ним? – спросила крестьянка. – Хоть он и уродлив, всё же не причинил никому зла.

– Если троллёнка бить до тех пор, пока не потечёт кровь, примчится троллиха, бросит тебе твоё дитя, а своё заберёт с собой. Я знаю многих, кто вот так получил своих детей назад.

– Да, но те дети прожили недолго, – вставила другая старушка. И крестьянка про себя подумала, что это средство – не для неё.

К вечеру, после того как она немного посидела одна в горнице с найдёнышем, она так безумно затосковала по собственному ребёнку, что и не знала, как ей быть. «Может, всё-таки сделать, как мне посоветовали?» – подумала она. Но так и не смогла решиться избить троллёнка.

Тут же в горницу вошёл крестьянин, в руках он держал палку и спросил, где подмёныш. Жена всё сразу поняла: он хочет последовать совету мудрых старушек и избить троллёнка, чтобы получить назад своё родное дитя.

«Хорошо, если он это сделает, – подумала она. – Я такая глупая. Я никогда не смогла бы избить невинного детёныша».

Но только муж ударил троллёнка, как жена кинулась к нему и схватила мужа за руку.

– Нет, не бей его! Не бей его! – умоляла она.

– Ты, верно, не желаешь получить назад нашего ребёнка, – сказал муж, пытаясь вырвать свою руку.

– Ясное дело, я хочу получить его, – ответила жена, – но только не таким путём.

Крестьянин поднял было руку, чтобы снова ударить детёныша, но, прежде чем он успел это сделать, жена заслонила троллёнка собой, и удар достался ей.

– Боже небесный! – воззвал крестьянин. – Теперь мне понятно, ты собираешься подстроить всё так, чтобы наш ребёнок остался у троллей на всю жизнь.

Он молча постоял в ожидании, но жена по-прежнему лежала на полу, защищая своим телом троллёнка. Тогда муж, отбросив палку, в гневе и печали вышел из горницы.

Потом он всё удивлялся, почему не сделал по-своему, хоть жена так ему противилась. Но что-то его остановило. Не мог он ей перечить.

Снова прошло несколько дней в горе и печали. Тяжко матери терять дитя. Но хуже всего на свете получить вместо него подмёныша. Это ещё пуще нагоняет тоску и не даёт покоя.

– Не знаю уж, чем и кормить детёныша, – сказала однажды утром крестьянка мужу. – Не желает он есть то, что я ему ставлю.

– Ничего удивительного, – ответил муж. – Разве ты не слыхала, что тролли ничего, кроме лягушек да мышей, не едят?

– Но ты ведь не потребуешь, чтобы я пошла к лягушечьему пруду и добывала ему там корм? – спросила жена.

– Нет, ясное дело, я этого не потребую, – усмехнулся муж. – По мне, лучше всего было бы, если бы он умер с голоду.

Прошла целая неделя, а крестьянка всё никак не могла заставить троллёнка что-нибудь съесть. Она расставила вокруг него разные лакомства, но троллёнок только кривлялся да плевался, когда она хотела заставить его что-нибудь отведать.

Однажды вечером, когда, казалось, он вот-вот умрёт с голоду, в горницу примчалась кошка с крысой в зубах. Крестьянка вырвала крысу у кошки, бросила её подмёнышу и быстро вышла из горницы, чтобы не видеть, как он ест.

Когда же крестьянин заметил, что жена его и впрямь начала добывать подмёнышу лягушек, мышей да пауков, его охватило такое к ней отвращение, что он не мог дольше его скрывать. И слова доброго сказать он ей тоже не мог. Но из дома насовсем не уходил – она ещё сохранила какую-то долю своей власти над ним.