ПРИНЦЕССА МАФИИ

Дверь распахивается в тот же миг, когда эти слова вырвались из ее уст, и в комнату входит Франко, его рыжие волосы аккуратно зачесаны назад, суровое лицо гладко выбрито, он стоит в черном костюме, улыбка на его губах жестока.

— О, я собираюсь сделать больше, чем просто жениться на тебе, Катерина, — говорит он плавно, его голос, как рваный шелк, висит в воздухе между нами. — Я заставлю тебя и твоего придурка-жениха подняться наверх, где он сможет наблюдать, как я забираю у тебя все крупицы невинности, которые он хотел присвоить себе. А потом я убью его, медленно, и снова трахну тебя в его крови. — Его улыбка расширяется, демонстрируя идеально ровные зубы, но при этом он не смотрит в глаза. — После этого мы вернемся в город, и если ты будешь послушной девочкой и безропотно согласишься на нашу скорую свадьбу, я пощажу твою мать. Возможно, я даже позволю твоему отцу жить, хотя, конечно, он должен будет согласиться покинуть город. Я не могу позволить ему оставаться здесь и ждать момента, когда он сможет отомстить. Не то чтобы он это сделал бы, ведь на кону жизнь его дочери и будущих внуков. И даже не обязательна угроза смерти, я могу усложнить тебе жизнь, даже не убивая тебя. Я уверен, что ты думала, что выйти замуж за Луку, который на самом деле не хотел иметь жену, было большой обузой, но ты не представляешь, насколько несчастным может быть брак для женщины, Катерина. Особенно для женщины, которая отказывается выполнять свой долг. — Он сунул руку в карман и достал нож, который раскрыл, проведя острием лезвия по указательному пальцу. — При выключенном свете я могу трахнуть женщину, которой нанесли всевозможные увечья. В хорошем настроении я могу даже не выключать свет.

Пока Франко говорит, угрозы слетают с его языка так легко, словно он заранее подготовил речь, меня охватывает темная ярость. Я делаю шаг вперед, закрывая ему обзор на Катерину, и чертовски надеюсь, что у нее хоть раз хватит здравого смысла обратить на меня внимание и остаться в стороне, а не пытаться бороться.

— Это касается только меня и тебя, Бьянки, — рычу я. — Я уже говорил тебе, как мужчина мужчине, что я был неправ, как вел себя с тобой в детстве. Я был избалованным маленьким засранцем, но мы были детьми, черт возьми. Держать такую обиду - нелепо, но вымещать ее на женщине, которая не имеет к этому никакого отношения, - еще хуже. Если ты хочешь сделать это кровавым, прекрасно, но пусть это останется между нами.

Франко ухмыляется.

— О, Лука. — Он прикасается ко лбу, где проходит тонкий красный шрам, обычно скрытый, когда его волосы естественно спадают вперед. — Ты ведь помнишь, откуда он у меня? Ты бросил в меня камень. На самом деле, ты и твои маленькие друзья собрались вместе и бросили несколько камней. Ты обзывал мою мать, не зная, что в тот самый момент она была в больнице и умирала. Так же, как и твоя сейчас, Катерина.

Катерина издала тоненький плач у меня за спиной, и я стиснул зубы, собираясь схватить ее, если она попытается выскочить из-за моей спины и наброситься на Франко, не то, чтобы он этого не заслуживал.

— После ее смерти, — продолжает Франко кислым голосом, — мой отец не хотел иметь со мной ничего общего. Коннор Макгрегор, лидер ирландских королей, был для него таким великим человеком. Его не интересовал ребенок, о котором он не думал с того самого момента, как избавился от груза, из-за которого у моей матери текло между ног. И я уверен, ты можешь себе представить, как добр был ко мне мой дедушка на протяжении всего моего детства, вынужденный растить меня, чтобы не позволить мне оказаться на улице.

— Но на улице ты все равно оказался, — выплюнул я, гневно стиснув челюсти. — Не более чем бандит и сутенер, управляющий шлюхами и зарабатывающий таким образом деньги, берущий грязные контракты, прокладывающий себе путь вверх по лестнице, погрязшей в дерьме. И ты думаешь, что сможешь занять самое влиятельное место на Северо-Востоке?

— Я уже занял. — Франко фыркнул. — А что мне оставалось делать, Лука? Мой отец все еще жив и не дает мне ничего, даже своего имени. Мой дед оставил все свое состояние гребаной церкви, вместо того чтобы хоть цент из него перешел ко мне. И ты, с твоими окровавленными руками, измазанными наркотиками, сидя в стеклянном доме, построенном на богатствах мертвецов и наркоманов, подсевших на твои наркотики, хочешь судить меня? Это я сейчас бросаю камни, Лука Романо. И все, что мне нужно, это забрать твою драгоценную Катерину, и я смогу получить все, что захочу. Она - ключ, в конце концов. Вот почему ты женишься на ней, хотя ты сто раз говорил на публике, что предпочел бы не жениться, чтобы продолжать трахать всех кладоискательниц отсюда до Лос-Анджелеса, Майами и обратно. Он широко ухмыляется, облизывая губы. — Это ее роль в этом деле. Я заберу ее не потому, что она во всем виновата. Я заберу ее, потому что она твоя, и скоро, Лука, все, что у тебя есть и даже больше, будет моим.