Принцесса на алмазах. Белая гвардия - 2

Он достал из кармана брюк тонкий конверт, извлек три фотографии и аккуратно, словно пасьянс раскладывал, выложил перед Мазуром и Мтангой. Мазур присмотрелся. Пожал плечами:

— Что за черт?

На одной — форменная черная солдатская майка — только с нарисованным на ней ярко-алым профилем Ленина, окаймленным сверху и снизу непонятными Мазуру надписями на французском. Красная широкая лента с золотым серпом и молотом на фоне стоящего вертикально, отштампованного черным ножа-панги, местного аналога мачете. На третьем — два довольно современных «Калашникова» (опять-таки румынского производства), приклады разрисованы серпами-молотами и какими-то аббревиатурами.

Рональд спокойно пояснил:

— Надпись гласит: «Марксистский Революционный Фронт Народа Коси». Аббревиатура на прикладах — несомненно, первые буквы этих слов. Лента — налобная повязка. Именно так будут одеты те тридцать два рыла, когда перейдут северную границу. Дня через два.

— Ах, вот оно что… — протянул Мазур с нехорошим прищуром.

— Вот именно, — невозмутимо кивнул юаровец. — Провокация на большой размах.

— В жизни не слышал ни о каком таком фронте, — сказал Мтанга. — В жизни не слышал, чтобы был такой фронт и обретался у соседей, я бы непременно знал…

— Ну да, — кивнул Рональд. — Никакого фронта нет… вот только его внезапное появление на сцене никого особенно и не удивит: в Африке болтается по джунглям и саванне столько всевозможных фронтов, что даже хорошие специалисты не всегда и могут определить, кто стоит за некоторыми, и стоит ли, и что им вообще нужно…

— Верно… — пробурчал Мтанга.

— Вы с этим случайно не сталкивались, господин полковник? — Рональд глянул на Мазура с абсолютно безмятежным выражением глаз.

— Приходилось, — кратко ответил Мазур.

— Вы, случайно, не были в свое время в Бугамбе?

— А вы? — ответил вопросом Мазур, глядя столь же незамутненным детским взором.

Тесен наш мир, тесен. Вполне могло оказаться, что не так уж и давно он и этот белобрысый лось палили друг в друга на одном и том же участке фронта — или попросту оба там были, по разные стороны. А теперь вот сидят мирно, потягивают джин со льдом, и оба друг другу крайне полезны. Хитроумные зигзаги выписывает тайная война, особенно в Африке…

В конце концов юаровец улыбнулся с простецким видом, словно хотел сказать: «Ерунда, проехали». И тут же погасил улыбку:

— Короче говоря, появление очередного «фронта» не удивило бы даже здесь, в столице, вообще никого. Ну, а обитатели глухих приграничных провинций тем более, моментально все примут за чистую монету…

— Что они намерены делать? — спросил Мазур со всем возможным хладнокровием.

— Ничего нового и из ряда вон выходящего, — ответил юаровец. — Они все поголовно будут в таких вот майках и лентах, с советским оружием… оружие, правда, румынское, но такие тонкости никого не будут интересовать, в конце концов, Румыния — член Варшавского договора, а что такое «Калашников» в Африке порой знают и малые дети. Их задача — в хорошем темпе выжечь и вырезать несколько деревень — калеча, насилуя, словом, зверствуя вовсю. При этом они постараются оставить достаточно «случайно уцелевших» свидетелей, вполне взрослых, которые смогут подробно описать их внешний вид. И оставить после себя всякие мелочи, свидетельствующие о их непосредственной связи с Советским Союзом: пустые сигаретные пачки и консервные банки советского производства, газеты на русском, еще что-то… в общем, изрядный набор трофеев для военных и журналистов. Мой информатор не исключает, что могут оставить и труп одного из своих, для пущей наглядности. Деревенские читать не умеют, и вряд ли разберут, что там у них написано на майках, а вот труп при полном, так сказать, параде, будет выглядеть убедительно. Неважно, белый это будет, или черный. Я полагаю, скорее всего, черный, и, не исключено, натуральнейший коси. Сенсация будет звонкая, особенно если учесть, сколько в столице мающихся бездельем репортеров, в том числе и крупных фигур…

— Коси… — почти прошептал Мтанга. — И этот чертов фронт — не просто марксистский, а фронт коси…