Принцесса на час (СИ)

Этой новости было уже несколько месяцев, и в Канзии она осталась незамеченной. Здесь никому не было никакого дела до брака керландского принца. Взволновало ли это меня? Да, пожалуй. Почувствовала ли я радость от того, что столь хитроумный план сестры провалился? Нет, ничуть. Я лишь надеялась на то, что его высочество оказался выше банальной мести и не стал преследовать Эльвиру за ту ошибку, что она совершила.

Глава 12

Я старалась музицировать каждое утро — и чтобы не потерять навыки, и чтобы порадовать матушку, которая так любила слушать мою игру. В академии искусств Делакруа я была лучшей ученицей на факультете, и преподаватели полагали, что я могла бы сделать неплохую музыкальную карьеру. А вот Арди не слишком высоко оценивала мои музыкальные способности.

— Опять вы, мадемуазель Луиза, тоску нагоняете. И что за охота так мучить бедный инструмент? А о бедных соседях вы подумали? Каково им слушать это каждый день? Сыграли бы лучше что-нибудь веселенькое. Вот хоть это: «Шел на ярмарку Эдвин, наш Эдвин, наш Эдвин. Нёс с собою пять корзин, пять корзин, пять корзин».

Она пропела это, притаптывая ногой, отчего вся ее отнюдь не худенькая фигура пришла в движение. Я не удержалась и хихикнула, за что удостоилась ее грозного взгляда.

— Не думаю, что в соседних домах слышна моя музыка. И, вроде бы, никто, кроме тебя, пока не жаловался.

В одном она была права — с некоторых пор мне совсем не хотелось играть ничего веселого. Я не разучилась улыбаться, но раны, нанесенные и моей душе, и моему телу, были еще слишком свежи. Мне всё время приходилось думать о том, как бы кто-то (прежде всего — матушка и Арди) не увидел вязь на моем плече, и вместе с этой змеей мне приходилось прятать и свои тревоги.

— Пока не жаловались, — согласилась Рикарда. — Но под нашим балконом четверть часа назад остановился один молодой человек. Полагаю, он рассчитывал посидеть на лавочке, наслаждаясь тишиной и спокойствием, а получил вот это всё на свои бедные уши. И если вы изволите выглянуть в окно, то, быть может, он лично выскажет вам свое негодование.

Известие о том, что кто-то посторонний слушал мою игру, привела меня не в самое приятное расположение. И почему Арди сразу не сказала мне об этом? Я бы уже закрыла окно.

Самым разумным было бы оставить ее слова без внимания. Если кому-то моя музыка не пришлась по душе, то ничто не мешало ему пересесть на другую лавочку, подальше от нашего дома.

И всё-таки любопытство погнало меня на балкон. Молодой человек, о котором говорила Арди, по-прежнему сидел под нашими окнами. Чуть поодаль стоял другой мужчина — должно быть, его слуга.

И хотя я вовсе не обязана была оправдываться, я сказала:

— Простите, если моя игра потревожила вас. Если бы я знала, что вы здесь отдыхаете, я бы закрыла окно.

Он вскочил, развернулся и поднял голову. Он сделал это быстро, и всё-таки его движения были какими-то странными. И только когда к нему обеспокоенно метнулся его слуга, а я заметила темные очки на его глазах и трость в руке, я поняла — он был незрячим.

— Нет-нет, мадемуазель! Как вы могли подумать, что ваша музыка могла хоть кому-то потревожить? Я наслаждался каждым звуком! Давно уже я не слышал такой тонкой и проникновенной игры.

Я смутилась и не нашлась, что сказать, поэтому он продолжил:

— Если мое присутствие вам неприятно, то я немедленно удалюсь. Но я был бы вам признателен, если бы вы позволили мне продолжить наслаждаться вашей игрой.

Я смутилась еще больше и пролепетала:

— Разумеется, сударь. Если вам угодно, вы можете слушать и дальше.

— Вы музицируете каждый день? — спросил он. — Я слушал вас и вчера. Если это так, то мои прогулки благодаря вашей музыке приобретают особое очарование.

Матушка уже тоже вышла на крыльцо и подключилась к беседе:

— Да, сударь, она старается играть каждый день. Она училась в самой академии Делакруа! А вы, должно быть, недавно прибыли в Тулен? Я прежде не видела вас здесь.

— Именно так, сударыня! — молодой человек поклонился. — Я прибыл только позавчера, — его манеры и простая, но элегантная одежда выдавали в нём дворянина. — Теодор Бризьен к вашим услугам.

— Мадам Легран, — назвалась и матушка. — А это — моя дочь Луиза. Наверно, целью ваших прогулок является источник Святого Николая?

— Вы правы, сударыня! — подтвердил наш новый знакомый. — Мне говорили, он помогает таким немощным, как я, — тут он горько усмехнулся, и мое сердце пронзила жалость.

— О, да! — воскликнула матушка. — Вы приехали именно туда, куда нужно! Я и сама некоторое время назад была больна, но, как видите, вполне поправилась.

Тут она смутилась из-за неуместного слова, сорвавшегося с языка — видеть наш собеседник как раз не мог.

Но он сделал вид, что не заметил ее оплошности.

— Благодарю вас за поддержку, сударыня! Надеюсь, воды источника помогут и мне. Но не смею более злоупотреблять вашим терпением. Если позволите, завтра в это же время я снова буду здесь. И прошу вас распахнуть окна как можно шире.