Принцесса на горошине

- Почему ты так думаешь? – Я уклончиво пожала плечами, а Марат сказал: - Он практически легенда в мире бизнеса. Поверь, я пришел бы просто из любопытства.

- Тогда что тебя беспокоит сейчас?

- Не беспокоит, - отказался он, - просто… Это большая ответственность, Маша.

Я приблизилась к нему, очень медленно, коснулась рукой его груди, заглянула в глаза. Задала коварный вопрос:

- Ты боишься ответственности, Марат? Или меня? – Улыбнулась. – Или моего отца?

Оценив мою соблазняющую улыбку, Давыдов усмехнулся.

- Ничего и никого я не боюсь.

- Тогда докажи, - шепнула я ему.

Я потянулась к нему, обняла за крепкие плечи, прижалась к нему всем телом. Марат спорить не стал, его губы накрыли мои, и я, как обычно, потерялась в его поцелуе. Хотя, про «потерялась в поцелуе» я обычно читала в любовных романах с самой юности. И всегда думала, что именно это буду испытывать при поцелуе с любимым человеком. Теплоту, нежность, страсть. Никто и никогда не рассказывал мне про дрожь в ногах, про тяжесть в животе и затуманенное предстоящей близостью, сознание. Про то, как сбивается дыхание от его близости, от понимания его возбуждения, от желания прикасаться и дарить удовольствие. Да и с кем мне было об этом говорить? Не с папой же и не с Шурой, в конце концов. Впервые такой откровенный разговор у меня с Маратом и случился. Даже не с подружками. С подружками был смех, веселье, таинственный шепот или закатывание глаз при пересказе интимных подробностей. С Маратом мне хотелось быть взрослой, смелой, откровенной. Немного распутной. Потому что ему это нравилось. Когда мы оставались наедине, ему нравились мои вольности, мои смелые прикосновения и необдуманные слова.

- Ты всегда разная для меня, - говорил он мне время от времени.

- Запрешь дверь? – шепнула я ему на ухо.

Давыдов отстранился, глянул на меня, заинтересованно, но в то же время, в сомнении.

- Здесь?

Я окинула взглядом его маленький кабинет. В то время Давыдов работал в брокерской компании, активно шел на повышение, и несколько месяцев назад ему выделили личный кабинет. Если честно, кабинет был маленький, зато отдельный и с окном. Окно в кабинете в мире бизнеса означало серьёзное продвижение по службе. Это тебе не какая-то кладовка со столом.

Я покрепче обняла Марата за шею, призывно глянула ему в глаза.

- У тебя же обеденный перерыв, - намекнула я ему.

Мы смотрели друг другу в глаза, Давыдов ухмылялся, после чего хмыкнул. Что, без сомнения, означало согласие. Отошёл от меня, повернул ключ в дверном замке, и вернулся. Я к тому моменту уже устроилась на крае его стола, поддернула наверх подол платья. Протянула к любимому руки, продолжая ему улыбаться. Вся ситуация здорово мне нравилась и щекотала нервы. Даже через запертую дверь я отлично слышала шаги сотрудников компании по коридору. Они сновали мимо кабинета Марата, каждый по своим делам, о чем-то переговаривались, и даже не догадывались, что вот-вот произойдёт в кабинете начальника финансовой службы.

Марат подошёл, подхватил меня под бёдра, поудобнее устраиваясь между них, дернул пряжку ремня на своем ремне. Его брюки поползли вниз. А я откинулась назад, упираясь руками в край стола. Давыдов склонился к моей груди, прижался губами к вырезу на платье. И шепнул:

- Твой отец порвёт меня на части, если узнает, что я делаю с его дочерью. И где.

Я закрыла глаза, уже чувствуя давление его члена в своей промежности. Пара моих коротких вздохов, одно его настойчивое движение, и вот он уже во мне. Я облизала губы, затем прикусила нижнюю, заставляя себя молчать. Знала, что в эти моменты, когда я вся сосредоточена на себе, на удовольствии, которое ощущаю, Марат смотрит на меня. Ловит каждую эмоцию, каждый сдерживаемый стон и вздох.

Стол под нами немного поскрипывал и покачивался. Я обхватила Марата ногами, прижимаясь бёдрами к бёдрам мужчины, подалась ему навстречу, встретилась губами с его губами. Чувствовала его пальцы над кружевной резинкой чулок, Марат буквально держал меня на своих руках. Потом резко отпрянул, развернул меня, я упала животом на стол, и вот тут уже не сдержала стона, когда он снова вошёл в меня и быстро задвигался. Я даже вцепилась в пальцами в край стола. Последняя минута, наверное, была самой страстной и самой безобразной в нашей спонтанной близости, когда уже ни он, ни я себя не контролировали, ни движений, ни звуков, что издавали, ни силы своих чувств. Я выгнулась, как кошка, ловя последние отклики полученного наслаждения, потом Марат на меня навалился, зарылся носом в мои волосы, с хрипом выдохнул, ещё один сильный толчок, и он отстранился. А я на несколько долгих секунд так и осталась, распластанная на столе. Потом выпрямилась и потянула на бедра кружевные трусики. На Давыдова посмотрела. Он сидел в своём рабочем кресле и смотрел на меня. На мою раскрасневшуюся физиономию, на растрепанную прическу. Смотрел без всяких ухмылок и насмешки. Я одернула платье, разгладила его ладонью на бедрах, а своему страстному любовнику скромно улыбнулась.

- Как думаешь, нас никто не слышал? – задала я лукавый вопрос.