Принцесса на горошине

- И пришли к выводу, что… в Казани для тебя никаких особых перспектив нет. В плане семейного бизнеса. – Мой голос невольно наполнился уверенными и настойчивыми нотками, но всё равно звучал взволнованно. Я понимала, что пытаюсь убедить Марата согласиться с моими доводами, но в этот момент играю против его семьи. Незавидное положение у меня.

- Дело не в перспективах, Марьяна. Дело именно в семье. Отец не молодеет, ему нужна помощь, а я…

- А ты его единственный сын, - поспешно поддакнула я, и уже когда говорила, поймала себя на том, что тон мой звучит не слишком уважительно. – Я всё это понимаю. Но я также понимаю, что в Москве у тебя огромные горизонты. Папа очень тебя ценит, он говорит, что у тебя незаурядные способности. А что там? Лошади?

Опять, опять эти неуважительные нотки в моём тоне. Мне захотелось язык себе откусить, но было поздно.

- Мой отец, - проговорил Марат холодно, - лучший конезаводчик в республике. Возможно, на несколько республик.

- Я знаю, - виновато проговорила я.

- Он не Александр Дегтярев, он не создавал концернов и холдингов, но у нас обширный бизнес, Маша.

- Марат, я ничего не имела в виду, - проговорила я, но знала, что мой взгляд всё ещё виноватый. А потом поинтересовалась в расстройстве: - Почему именно сейчас?

- Когда-то это должно было случиться. Мы с тобой об этом говорили.

Тон Марата прозвучал достаточно резко, и я не смогла найти подходящих слов, чтобы ему возразить. Я промолчала. А про себя подумала, что всё непросто так. Два месяца назад мы навещали родителей Марата в Казани. Очередное испытание я прошла стойко, я как всегда улыбалась, мы приехали с подарками на Новый год, я выбирала их со всей душой – и для родителей Марата, и для его сестер, и для племянников. Родственников было много, и я не забыла ни о ком. Ехала к ним в гости в надежде, что в этот раз моё присутствие воспримется более благосклонно, чем в прошлый раз. Такого количества родственников на посленовогодние праздники не ожидалось, и я надеялась, что у меня получится сблизиться с семьёй Марата. Я очень старалась. И они старались. И эти видимые старания больше всего меня и расстраивали.

- Так вы с Маратом поженитесь или нет? – спросила в какой-то момент его сестра. Вопрос был задан легко, кажется, ей было, на самом деле, любопытно, а меня поставил в тупик. Я почему-то посмотрела в этот момент на Алию Ренатовну, и поняла, что она ждет от меня ответа в напряжении.

А у меня даже ответа на этот вопрос не было. Я лишь коротко улыбнулась, проговорила что-то вроде:

- Когда-нибудь обязательно, - и неловко замолкла.

А теперь вот это. Родители хотят, судя по всему, почти требуют, чтобы сын, в конце концов, определился с выбором, и выбрал семью, а не меня.

- Я не буду ничего делать, - решительно отказался отец. – Хочет он вернуться в Татарстан – это его право, Марьяна.

- Что значит, его право? – растерялась я. – А как же я?

Папа посмотрел, наверное, впервые в жизни, без всякой мягкости и жалости, и довольно резко оповестил:

- А вот и посмотрим, как же ты. Чего стоят три года ваших с ним отношений, и его долг, как он считает, перед семьёй.

- Я не вижу никакой проблемы, - удивился моему беспокойству Марат. – Какая разница, где я буду работать?

- Что значит, какая разница?

У меня складывалось ощущение, что все вокруг с ума посходили, и я перестала понимать, происходящее. Все говорили со мной с оттенком иронии, будто я несмышлёный ребенок, и непонятно, из-за чего переживаю.

- Разве женщина диктует мужчине, как тому содержать семью? Где ему работать? Где им жить?

Я смотрела на Марата в тот момент, как он мне это говорил. Видела, как он смотрит на меня – строго и серьёзно, будто свысока. Он никогда на меня раньше так не смотрел, а сейчас, вроде как, пытался меня немного приструнить. А во мне вдруг сыграло противоречие, я вдруг разозлилась, и напомнила ему:

- Я не получала от тебя предложения быть семьёй. Ты, наверное, позабыл эту мелкую деталь.

- Тебя это задевает?

- А почему меня не должно это задевать? – развела я руками. – Да, Марат, - повторила я твёрдо, - меня это задевает. Меня задевает отношение твоих родных, когда ты приводишь меня к ним в дом, и стараешься не появляться рядом со мной все дни, чтобы не вызывать лишних вопросов ни у кого. Просто притворяешься, что всё в порядке. А мне, знаешь ли, задают эти вопросы. Твоя мама, твои сестры, даже маленькие племянницы. Меня спрашивают: а кто ты нашему Марату? Он на тебе, вообще, женится? А ты даже не заговариваешь об этом! – выдохнула я в расстройстве. – Потому что я не подхожу. Потому что я подхожу тебе, но не подхожу твоей семье. Разве я не права?

- Не думал, что тебя это так сильно заботит, - проговорил он.

- Почему, по-твоему, меня это не должно заботить? Потому что я другой веры? Потому что ты и твоя семья такая сложная, такая традиционная, а для меня всё легко? Кстати, из уст твоих родных «москвичка» звучит, как определение, Марат. Чтоб ты знал.