— В самом деле? — Папа поправил галстук, он снова выглядел довольным. Потом вдруг встрепенулся: — Постой-ка, но у меня же не остроконечные уши? Или остроконечные?
— Папа, я выражалась ФИГУРАЛЬНО! — сказала я, закатывая глаза. — Майкл считает, для того, чтобы получить право быть с твоей дочерью, он должен проявить себя. В точности, как Арагорн, когда он хотел проявить себя, чтобы завоевать одобрение короля эльфов и соединиться с Арвин,
— Что ж, — сказал папа, — не вижу в этом ничего плохого. Только я не понял, как именно он собирается это сделать? Завоевать мое одобрение. Потому что, если кто-то двинет против орков армию мертвых, боюсь, меня это не
впечатлит.
— Майкл не собирается никуда вести армию мертвых. Он изобретает робота-манипулятора, который позволит хирургам проводить операции на сердце, не вскрывая грудную клетку.
Мои слова стерли с лица папы ухмылку.
— Правда? — сказал он совсем другим тоном. — Майкл это сделал?
— Ну, он изготовил прототип, — объяснила я. — И одна японская компания пригласила его к себе, чтобы он помог им построить действующую модель. Или что-то в этом роде. Суть в том, что это дело займет ГОД! Майкл уезжает в Тсукубу на ГОД! Или даже больше.
— Год или больше» — повторил папа. — Что ж, это очень большой срок.
— Да, очень большой! — воскликнула я. — И пока он будет изобретать нечто гениальное за тысячи миль от меня, я буду торчать в начальной группе по писательскому мастерству, ходить на химию, которую я уже заваливаю, не говоря уже о высшей математике. Я вообще не представляю, зачем мне ее учить, потому что у нас есть куча бухгалтеров…
— Ну, ну, — сказал папа. — Любой человек для того, чтобы считаться всесторонне развитым, должен немного знать высшую математику.
— Знаешь, что сделало бы меня всесторонне развитой, а тебя — знаменитым филантропом и, может, даже Человеком года по выбору журнала «Тайм мэгэзин»? — спросила к. — Я тебе скажу что. Если бы ты основал где-нибудь здесь, в Нью-Йорке, собственную лабораторию по разработке роботов, в которой Майкл мог бы изготовить свою автоматическую штуковину!
На это папа от души рассмеялся. Мило, конечно, только я не шутила.
— Папа, я серьезно. Почему бы тебе это не сделать? У тебя же есть деньги,
— Миа, — сказал папа, посерьезнев. — Я совершенно не разбираюсь в робототехнике.
— Зато Майкл разбирается, — сказала я. — Он мог бы тебе рассказать, что нужно для лаборатории. А тебе остается только... ну, понимаешь. Заплатить. А когда Майкл успешно изготовит эту автоматическую штуку, слава достанется тебе. Тебя пригласят в шоу Лари Кинга, я уверена, обязательно пригласят. Что там «Вог», кому он нужен, подумай, как много заговорят о Дженовии, после этой истории! Это так здорово поддержит туризм. Который, согласись, пребывает в упадке с тех пор, как доллар подешевел.
Папа покачал головой.
— Миа, это совершенно исключено. Я очень рад за Майкла, я знал, что у него большой потенциал. Но я не собираюсь тратить миллионы долларов на строительство какой-то лаборатории по созданию роботов только затем, чтобы ты вместо того, чтобы как следует учиться в одиннадцатом классе и осваивать высшую математику, прохлаждалась и миловалась со своим парнем.
Я посмотрела на него свирепым взглядом.
— Папа, в наше время никто не говорит «миловалась»!
Должна же я была сказать хоть что-нибудь. И это его «прохлаждалась»...
— Прошу прощения. — Бабушка протопала на середину комнаты и заняла такую позицию, с которой могла метать свирепые взгляды на нас обоих. — Очень жаль прерывать вашу важнейшую дискуссию об ЭТОМ МАЛЬЧИКЕ. Но мне интересно, заметил ли кто-нибудь из вас, что в этой комнате кое-что не так. Чего-то явно НЕ ХВАТАЕТ.
Мы с папой огляделись. Пентхаус площадью в 1530 квадратных футов включал в себя две спальни, две с половиной ванных, в каждой из которых была ванна и отдельная душевая кабинка, два телевизора с плоскими 12-дюймовыми экранами (тут я имею в виду только те телевизоры, которые стояли
Невозможно представить, чего в номере бабушки не было.
— Здесь нет ПЕПЕЛЬНИЦЫ! — закричала бабушка. — ЭТО ЛЮКС ДЛЯ НЕКУРЯЩИХ!!!
Папа посмотрел на потолок. Потом вздохнул и сказал: