Принцесса на Кириешках

– Так же, как и вы, я не вижу во время разговора своего собеседника, – принялась шептать я, прижимая к уху мобильный, – вдруг это розыгрыш? Вы кто?

– Рая.

– Замечательно! Ну-ка скажите адрес Петра Яковлевича, если верный назовете, то я прямо сейчас приеду!

– Деревня Опушково, дом три, – недоуменно ответила Рая, а потом воскликнула: – Знаете, все это очень странно. Может, у вас семейное помешательство? В общем, так! Приезжайте прямо сейчас. Мне больной не нравится. То все лежал, спал, а теперь мечется и таблетки, которые ему выписали, не помогают. Ясно? Усекли?

– Уже несусь, – ответила я.

Пи-пи-пи – понеслось из трубки. Я уставилась на мобильный, потом сунула руку в карман брюк и вытащила еще один. Ситуация моментально прояснилась. У Оли и у меня модель сотового одна и та же.

Мне телефон подарил на день рождения Сережка, и произошло это после небольшой ссоры.

– Все приличные люди давным-давно перешли на современные модификации, – дудел Сережка однажды вечером, увидев мой мобильник, – сей раритет давно пора на помойку отправить. Купи себе что-нибудь приличное!

– Какая разница! – возразила я. – Этот хорошо работает, и ладно.

– Фу, стыдобища! – не успокаивался Сережка.

– Мне без разницы.

– Денег разве нет?

– Есть!

– Тогда в чем дело?

– Жаба душит, – честно призналась я, – ну с какой стати менять нормально работающий аппарат на новый?

– Из-за дизайна!

– Вот глупость!

– Вовсе нет, – обозлился Сережка, потом он на секунду замолк и продолжил: – А если у тебя Лизавета попросит тугрики на новый аппарат, дашь?

– Конечно.

– А на себя жаль?

– Ага.

– Уродище, – прошипел Сережка, – я просто корчусь, когда ты эту помойку к уху подносишь!

– От негативных эмоций легко избавиться, – улыбнулась я, – просто не смотри на меня, и делу конец.

Сережка хмыкнул и ушел. Через неделю, на свой день рождения, я получила новенький аппарат. А все мобильники этой фирмы имеют одинаковый набор мелодий. У нас с Олей телефоны с одинаковыми «позывными», да и цвет панели идентичный, темно-фиолетовый. Младшая Курочкорябская забыла сотовый дома, если бы он как две капли воды не походил на мой, я ни за что бы не схватила чужой мобильник. Мама еще в раннем детстве растолковала мне, что читать чужие письма и подглядывать в щелку за людьми неприлично!

Положив телефон Оли на стол, я схватила ключи от машины и побежала к выходу. Наверное, мама была бы недовольна сегодня своей дочкой. Я не играю на арфе, сплю в обнимку с собаками и иногда без всякого зазрения совести подсматриваю за мужчинами и женщинами. Представляю, в какой ужас пришла бы мамуля, узнав, что выращенная в оранжерейных условиях дочурка превратилась в почти профессионального детектива! Просто вижу, как она всплескивает руками и восклицает: «Котеночек! Но это же не комильфо! Если ты поняла, что человек на самом деле звонит не тебе, следует объяснить ему его ошибку и повесить трубку!»

И что мне сказать в свое оправдание? «Я должна всенепременно найти убийцу Василия Курочкорябского, чтобы спасти свою семью?» И вообще, во времена моего детства о мобильных телефонах даже не слышали! Мама понятия не имела о сотовой связи.

До деревни Опушково я добиралась около двух часов. Сначала перепутала поворот и покатила не в ту сторону. То, что я совершила ошибку, стало понятно лишь тогда, когда колдобистая дорога, упершись в полуразрушенное здание, оборвалась.

Я вытащила карту, поняла, что свернула влево, не доехав до нужного проселка, и, вздыхая, покатила назад.

Не так давно Вовка ездил в Германию. Представителей московской милиции пригласили немецкие коллеги. Костин вернулся в полном восторге, он долго рассказывал нам о всяких поразивших его воображение «фрицевских» примочках. Но самое незабываемое впечатление на него произвели две вещи. Первая – это невероятная законопослушность немцев.

– Вы не поверите, – всплескивал руками майор, – но там люди замирают на тротуаре при виде красного света и не двигаются, даже если вокруг не видно ни одной машины. А еще нас повезли в предместье Берлина по довольно узкому шоссе, всего две полосы, одна ведет из столицы, другая – в обратном направлении.

Естественно, мы попали в пробку. Шофер оперся на руль и задремал. Наши менты устроились на заднем сиденье, сопровождающий их переводчик – около водителя. В тоске простояли минут пять, потом Гена Решетов предложил:

– Встречка-то свободна, давайте по ней потихонечку объедем затор.

– Каким образом? – вскинулся переводчик.

– Да просто, – пояснил Генка, – включить фары и рвануть по свободной полосе.

– Что вы! – испугался немец. – Подобное строго-настрого запрещено правилами дорожного движения!

Гена на секунду притих, но потом отмер:

– И никто их не нарушает?

– Нет, конечно, – пожал плечами сопровождающий, – закон есть закон.

– Но вы же милиция, – настаивал на своем Геннадий, – имеете право! Или, когда гонитесь за преступниками, тоже в пробке паритесь?

Переводчик без тени улыбки ответил:

– Погоня за тем, кто нарушил закон, естественно, ведется при включенных спецсигналах и без ограничений в скорости.

– Так поехали! Врубай сирену.