Принцесса на Кириешках

– Ну… В общем… Скажи, Лампудель, помнишь, какого числа это случилось?

– Конечно! В день родительского собрания, тридцать первого марта!

– Ага… ладно, – протянул Вовка.

– А где дети? – внезапно удивилась Катя. – Как странно! Обычно они обожают слушать наши разговоры, а тут испарились! Кирюша, Лиза, у вас все в порядке?

– Да, – донеслось из кухни.

– Что вы там делаете? – крикнула я.

– Посуду моем, – последовал ответ.

– Так, – протянул Сережка, – ясно! Нахватали двоек!

– А ну идите сюда, – велел Вовка.

Кирюша и Лизавета осторожно, бочком, вошли в столовую.

– Ну, орлы, – вздохнул Костин, – давайте колитесь.

Лизавета шмыгнула носом:

– Мы не хотели!

– Лось, дурак, – подхватил Кирюша, – число перепутал!

– И фамилия, – ныла Лиза, – ну кому могло такое в голову прийти?

– О чем они? – удивилась Катя. – Какой лось? При чем тут сохатый?

– Вы спокойно объясняйте, – велел Вовка, – медленно и членораздельно.

– Лось – это Колька Мисин, – завела Лизавета, – дебил из нашего класса. Рост у него почти два метра и вес соответствующий, разговаривает хриплым басом, жуткого вида тип, идиот…

Чем дольше говорила Лиза, тем больше отвисала у меня челюсть, я была готова услышать что угодно, но не такое.

Всем известно – первое апреля День смеха. Вот Лизавета с Кирюшкой и решили разыграть Лампу. Подговорили Лося отловить меня возле подъезда и попросить поймать убийцу Курочкорябского. Фамилию дети выдумали в порыве вдохновения, специально вымыслили невероятную, чтобы мне в голову через некоторое время закралось подозрение, что таких на свете не бывает. И вообще второго апреля ребята собирались раскрыть правду и посмеяться, но шутка сразу зашла далеко не в ту сторону.

Мисин не зря получил свою кличку. По уму он недалеко ушел от сохатого и для начала перепутал числа, решил, что в марте тридцать дней, поэтому начал действовать на сутки раньше положенного срока. Во-вторых, он слишком серьезно отнесся к поставленной задаче. Подстерег меня после собрания, пошел следом на стройку, схватил, прижал к голове железку и произнес заготовленный текст. Потом позвонил Кирюшке и отчитался о проделанной работе.

Кирик обозлился:

– Идиот! Сегодня тридцать первое!

– Вау! – растерянно воскликнул одноклассник. – А че, разве в марте не тридцать дней?

– Дебил! – возмущался Кирюша. – Весь прикол испортил.

– Ну, я исправлюсь, – пообещал дурак и… позвонив мне по телефону, напугал еще больше, причем, услышав вопрос об автокатастрофе, он проявил сообразительность и дал понять: некие темные силы шутить с семьей Романовых не станут.

Надо же было так случиться, что именно в период между нападением на стройке и этим звонком Катя нашла вожделенный дом и привела к нам Асю!

– Мы прямо офигели, – ныла сейчас Лиза, – когда услыхали ее фамилию: Курочкорябская!

– Думали, таких не бывает, – стонал Кирюшка, – мы же несусветную чушь выдумали! Ваще, блин!

– Но авария с Сережей… – пролепетала я.

– Это просто ДТП, – вздохнул Костин, – обычное, банальное, а ты, напуганная произошедшим, моментально связала его со своим приключением и начала действовать.

– Почему же вы сразу не признались? – с возмущением воскликнула Юля. – Хороша шуточка!

– Мы сначала растерялись, – всхлипнул Кирюшка.

– Потом испугались, – добавила Лиза, – думали, вы ругаться станете!

– Думать следовало до того, как отправили Лося на дело! – рявкнул Вовка. – Почему вы затаились?

– Нам показалось, что Лампа поняла шутку и ничего делать не будет, – зарыдала Лизавета, – потом переезд. Ну кто ж станет в такой момент всякой ерундой типа убийства заниматься?

– Кто ж предполагал, что она, как дура, купится всерьез, – добавил Кирюшка.

– Вот оно как, – медленно сказал Вовка, – очень славная компания: дебил Лось, фиговы шутники Кирюша с Лизой и взбалмошная Лампудель, мигом кинувшаяся в расставленную западню. Сладкая компашка!

ЭПИЛОГ

Ася сидит в тюремном изоляторе. В отношении ее возбуждено уголовное дело, и ничего хорошего Курочкорябскую после суда не ждет. Можете смеяться надо мной сколько угодно, но отчего-то в моей душе поселилась жалость к этой женщине. Вот, оказывается, в какого монстра может превратить интеллигентную, заботливую, не эгоистичную даму патологическая любовь к мужу.

Лев Яковлевич, простите, Петя, остался на свободе. Он вполне успешно отбился от всех обвинений, при этом проявил недюжинный ум и кошачью изворотливость. Со следователями разговаривал только в присутствии адвоката и отвечал на вопросы, сохраняя полнейшее хладнокровие. Книги писал сам! Почему на обложке стояло имя Льва Глоткина? А что, нельзя взять псевдоним? Ну-ка, посмотрите на прилавки: и Акунин, и Маринина, и Анна Берсенева в миру имеют другие имена и фамилии. По какой причине у него паспорт на чужое имя? Вот уж понятия не имею! Всеми документами ведала жена! Отчего представляюсь Львом? Ну, мне супруга велела! Ей не нравилось, как звучит имя Петр. С какой стати присвоил наследство? Первый раз о нем слышу! Это все жена!

Ася же твердила:

– Муж не виноват! Я сама все придумала, не трогайте Петю, он великий ученый.

В конце концов «академик» улегся в больницу и заявил: