Принцесса на мою голову

— Как ты посмел допустить такое? — накинулась я на него. — Ты должен был убить их всех!

— И откуда в тебе столько кровожадности, принцесса? Убить всех! Голову с плеч! Да делать мне больше нечего как из-за тупой девчонки убивать людей.

Я задохнулась от ярости.

— Тупой девчонки?

— Ага, — и он с хрустом откусил от яблока. — А кто в своем уме обзывает ратанцев? Это какой неотесанной тупицей надо быть, чтобы не соображать такое?

— Да кто они такие, чтобы я думала об их чувствах?! — вспылила я и притопнула ногой.

Олав молча жевал, глядя на меня с осуждением и даже…презрением что ли. Злость моя куда-то испарилась и я притихла. Даже глаза опустила. И вовсе не от стыда! Просто… просто нужно было посмотреть на свои ботинки. Фу, уродство.

— И что будет дальше? — спросила смурно.

— Праздник. Для них жертвоприношение богам — это большая удача. Так-то они людей не убивают, но хулителей народа — это дело святое. В Валанте дураков хулить ратанцев давно уж нет, а тут ты. Какая удача. — Он отдал огрызок яблока Визу, сидящему на плече, и тот, схватив его двумя лапками, стал быстро есть.

— Чудесно.

— В общем, дорогая, слушай меня очень и очень внимательно. — Олав наклонился к моему лицу и стал быстро шептать. — Тебя сейчас будут мыть и всячески услаждать. Такие уж у них порядки. А потом тебя спросят: кто будет приближать твою душу к Богу последнюю седмицу. И ты выберешь меня, ясно?

— Приближать мою душу к Богу? — я изогнула бровь. — Это каким это образом?

— Выберешь меня. — повторил маг. — Или прощайся с жизнью. — и пошел себе прочь насвистывая.

Какая-то излишне пышная и дородная девица в уродливом домотканом платье окликнула его и бросила еще одно яблоко. Так вот значит чем он тут занимается! Яблочки от поклонниц жрет, пока меня убивать планируют! Этот негодяй разулыбался ей, облокотился на забор и стал бессовестно флиртовать.

Если бы я не была привязана к позорному столбу, то и не обратила внимания — убеждала я себя. Но поскольку я стояла и деться никуда не могла, то смотрела. Олав был… ничего такой. Стоило признать, он конечно не красавец в понимании Кано, где мужчине следовало быть высоким, худым и жилистым, но никак не мускулистым. Фи, плебейство. Но хоть Олав стандартам моей страны не соответствовал, все равно был… очаровательным. С ямочками, взъерошенными волосами цвета пшеницы, с яркими голубыми глазами. Но больше всего цепляла его мимика и пластика. Яркая, свободная, живая. Улыбочка не сходила с его губ, лукавые глаза сверкали, и селянка таяла как первый снег на полуденном солнце. А я все больше закипала. В итоге когда этот подлец невзначай подцепил прядку волос деревенской девицы (наверняка такой же тупой как ее папаша, братья и все в этой идиотской деревне!) я заскрипела зубами.

— Может займешься уже делом?! — заорала я на всю площадь и тут же прикусила язык. Нельзя мне кричать. Принцессы не кричат и… и не обращают внимания на то, с кем флиртуют бесполезные простолюдины. Вот уж точно!

— Да, ваше высочество. — отвесил мне издевательский поклон Олав. Хотел было уйти и тут (сердце мое совсем остановилось) вытащил из-под ремня доспехов мой платочек и отдал этой тупой деревенской клуше. МОЙ платочек! М-мой!

Да сотня магов верхом на варанах соревновалась в столице Кано два года назад, чтобы только получить из моих рук венок победителя. За мой платочек там бы любой удавился! А этот! Этот!

«Этот» тем временем развернулся и пошел себе куда-то. А я осталась. Раздавленная и униженная, привязанная к позорному столбу. В отвратительно скроенной жилетке и грубых кожаных башмаках без единого стежка вышивки, без пряжек, жемчужин или бисера на мысках.

Словом, это явно был худший день моей жизни.

Стояла я еще около получаса и руки уже затекли невероятно. Я попросила меня освободить. Вежливо. Но нет, никто из моих конвоиров и ухом не повел. Приходили местные и глазели на меня. Одеты они были с ужасающей простотой: домотканая материя, простая вышивка, у некоторых редкие дешевые стеклянные бусы. Боже и как они могут так жить?

Потом пришла целая процессия из местных видимо старейшин, потому что возглавляла их старуха настолько дряхлая, что грозила рассыпаться при каждом шаге.

— Боги милостивы! Заступники и благодетели.

— Кому как… — проворчала я себе под нос. В меня горстями полетело зерно, листва и пахучие травки. Ну чудесно! Увидела как Олав на этот раз с горстью каких-то ягод, уселся на передок телеги, чтобы видеть поверх собравшейся толпы. Он кидал ягоды себе в рот и ухмылялся, явно наслаждаясь представлением. Я испепелила негодяя взглядом. Увы, в немагической земле ничего у него не подпалилось даже.

— Они привели к нам хулительницу народа! — немощные руки экзальтированно взлетели вверх.

— Да как такой народ не хулить. — продолжала я ворчать и смотреть на Олава. Он смеялся себе под нос, глядя на меня. И мои губы тоже тронула улыбка. И что собственно это значит? Но Олав веселился, и я гладя на него тоже развеселилась. Вот засранец!

Мысленно дала себе по губам. Принцессы не выражаются. Нет, нет, это недопустимо.