Принцесса на вечеринке

Шепот в зале стал вдвое громче и перешел в гул, в котором сразу почувствовалось возбуждение. Амбер Чизман уже пошла было к выходу – наверное потому, что ее не устраивал короткий срок, за который участники спектакля должны будут выучить свои роли, – но тут замялась, потом повернулась и возвратилась на место.

– Прекрасно. – Бабушка просияла. – А теперь, может быть, приступим к прослушиванию?

– Мюзикл о женщине, которая собственной косой задушила убийцу ее отца, – пробормотала под нос Лилли, записывая что-то в свой блокнот. – Теперь я все увидела,

И не одна она была встревожена. Сеньор Эдуардо тоже, казалось, заволновался. Ой, нет, постойте. Он просто поправлял кислородный шланг.

– В первую очередь, конечно, мы должны отобрать исполнителей главных ролей – Розагунды и мерзкого наемника, от которого она избавилась с помощью своей косы, Албуана, -продолжала бабушка. – Но есть еще отец Розагунды, ее горничная, король Италии, ревнивая любовница Албуана и, конечно, храбрый возлюбленный Розагунды, кузнец Густав.

Минуточку! У Розагунды был любовник? Как это вышло, что в книге по истории Дженовии, которую я читала, об этом не написано ни слова? И, кстати, где он был, когда его подруга убивала одного из самых жестоких социопатов, когда-либо живших на свете?

– Так что без лишних слов начинаем прослушивание! – воскликнула бабушка.

Даже не взглянув на сеньора Эдуарде, который к этому времени слегка похрапывал, она выбрала две заявки с приложенными фотографиями.

– Кеннет Шоутер и Амбер Чизман, будьте так любезны подняться на сцену.

Только, конечно, никакой сцены в зале не было, поэтому возникло небольшое замешательство – Кенни и Амбер не знали, куда им идти. Бабушка указала им на место перед длинным столом, за которым дремал сеньор Эдуардо, а Роммель сидел, облизывая свои причинные места. Бабушка вручила Кенни листок бумаги и сказала:

– Густав.

Потом вручила другой листок Амбер:

– Розагунда.

Лилли рядом со мной прямо трясло – она изо всех сил старалась не расхохотаться вслух. Не знаю, что уж ее так рассмешило.

Хотя когда Кенни начал читать свой текст, я тоже чуть было не расхохоталась:

– Не бойся, Розагунда! Хотя сегодня ночью ты, возможно, отдашь ему свое тело, я знаю, что сердце твое принадлежит мне.

А особенно ясно я поняла, почему Лилли смеется, когда мы перешли к музыкальной части прослушивания и Кенни попросили спеть песню, какую он хочет (парень за роялем должен был ему аккомпанировать), и он выбрал песню бэк Сэра Михалота. Он запел:

Встряхни, встряхни, встряхни своей здоровой задницей.

Это было так смешно, что я расхохоталась и хохотала до тех пор, пока из глаз не полились слезы. (Хотя я пыталась смеяться очень тихо, чтобы никто не услышал.)

Дальше стало еще хуже. Бабушка сказала:

– Э-э… спасибо, молодой человек.

Пришла очередь Амбер исполнить песню, и она выбрала «Мое сердце», которую Селин Дион поет в фильме «Титаник». Лилли в это время на пальцах изображала танец, который показывают в Лас-Вегасе в отеле «Белладжио». Танец идет под эту же музыку в огромном фонтане перед подъездной аллеей отеля и длится,

наверное, целый час, его смотрят туристы, которые прогуливаются по Стрипу.

Я так смеялась (беззвучно, правда), что даже не слышала, кого бабушка пригласила прослушиваться на роль Розагунды дальше, Я услышала имя, только когда Лилли, перестав изображать на пальцах танец, не ткнула меня пальцем в бок.

– Амелия Термополис Ренальдо, прошу, – объявила бабушка снова.

– Неплохая попытка, – крикнула я с места. – Но, если кто не знает, я не подавала заявку.

Бабушка метнула на меня зловещий взгляд, все остальные резко втянули воздух.

– Если ты не собиралась участвовать в прослушивании, то зачем ты вообще пришла? – язвительно поинтересовалась она.

«Ха, потому что вот уже полтора года я каждый день после уроков встречаюсь с тобой в «Плазе», или ты забыла?» Но вслух я сказала другое.

– Я просто пришла поддержать друзей.

На что бабушка ответила:

– Амелия, не морочь мне голову, на это у меня нет ни времени, ни терпения. Подойди сюда. Сейчас же.

Она произнесла эту фразу тоном вдовствующей принцессы – я его сразу узнала. Точно таким же голосом она начинает говорить прямо перед тем, как завести какую-нибудь невероятно неловкую историю о моем детстве, которая унизит меня перед всеми.

– Ладно, – процедила я сквозь зубы и пошла на прослушивание. В это время бабушка объявила имя следующего мальчика, которого она хотела прослушать.

Совершенно случайно оказалось, что этот парень – не кто иной, как Джон Пол Рейнольдс-Эбернети Четвертый.

Он встал… и тут оказалось, что это…

Парень, Который Терпеть Не Может, Когда В Чили Кладут Кукурузу.

4 марта, четверг, лимузин, по дороге домой

Естественно, она все отрицает. Я имею в виду бабушку. В смысле, что она хотела поставить этот спектакль – ах, извините, мюзикл, чтобы умаслить Джона Пола Рейнольдса-Эбернети Третьего, взяв его сына на главную роль.