Принцесса на всю голову. Почему мы влюбляемся в сказочных дураков

– Ты умрешь за меня? – внезапно спросил Джокер, и его глаза вдруг стали серьезными. Улыбка часто пропадала с это наглой морды, но она всегда поблескивала в его глазах. Это всегда означало одно: он просто издевается. Но сейчас… Он был серьезен, как никогда.

– Не страшно умирать, если видишь в этом смысл, – спокойно ответила Харли, стараясь словами заглушить свое бешено бьющееся сердце.

Джокер прищурил левый глаз, криво усмехнулся:

– Вы волнуетесь, доктор? Или больны? – И тут же пояснил: – У вас очки запотевают, значит, температура тела превысила норму. А может, вы возбуждены?

Харли резко сняла очки и максимально уверенно сказала:

– По больнице грипп ходит какой-то. Новый штамм. Мы опять перешли на «вы»?

– Бог мой, без очков у вас взгляд как у новорожденного котенка. Вы хоть видите меня? Давайте, я подсяду поближе. – Джокер резким телодвижением пододвинулся вместе со стулом к Харли. Она замерла, сжав в руке очки так, что дужка выгнулась в другую сторону. – Или мне еще поближе подойти?

Джокер встал в полный рост и, наклонившись, навис своей фигурой над Харли так, что его нос почти касался ее носа. Джокер смотрел ей в глаза так, как только он умеет смотреть, как будто он смотрит в самую душу ее, в самое сердце. Ее сердце предательски пропустило один удар, а потом опять пустилось вскачь.

– О боже мой, как ты… как ты хороша! – прошептал он и его зрачки расширились до величины радужки. Такое Харли видела только у наркоманов, сидевших на психостимуляторах.

Она не отшатнулась. Не нажала на тревожную кнопку. Не сделала ничего, чтобы остановить его намерение. «Если он собрался меня убить, пусть убивает», – пронеслась в голове Харли сумасшедшая мысль. Джокер склонился на над ней и впился своими губами в ее губы.

«Что будет дальше, уже не важно. Дальше – хоть конец света. Он – мой! А я – его. Навеки. Даже дольше, чем навеки!» – это последнее, что выдал мозг Харли перед тем, как отключиться.

КОНЕЦ

* * *

Харли смотрела на свое отражение в зеркале. Вдруг отражение улыбнулось ей и произнесло:

– Он больше не вернется…

– Заткнись! Заткнись, тупая дура! – зашипела Харли своему отражению. Отражение криво усмехнулось и продолжило:

– Все, что он любит, – это игры со смертью, аплодисменты толпы и мучения других людей. Он никогда не был твоим полностью…

– Он мой! Навсегда! Мой пуддинг! Просто у него сложное детство. Его отец…

– Ты знаешь, что этого не было. Он соврал. Его отец не издевался над ним. Этого не было никогда. Как и его любви к тебе. Прости…

– Любит меня больше жизни и вернется за мной!

– Он использовал тебя, чтобы выбраться из тюрьмы. Больше ты ему не нужна!

– Заткнись! – В доли секунды бита рассекла воздух и обрушилась вместе с гневом Харли на старое трюмо. Осколки, красиво переливаясь и сверкая, разлетелись по дощатому полу. Но Харли продолжала истерично добивать своего невидимого врага, нанося удары битой по всему, до чего могла дотянуться. Наконец в изнеможении она остановилась и вперила взгляд в пустоту. Примерно такая же пустота была у нее в душе, только глубже и беспросветнее.

ПОЛНЫЙ КОНЕЦ

Синдром Харли Квинн

Похоже, что Харли страдает эротоманией – одержимой любовью к кому-либо в сочетании с иллюзорным представлением, что эта любовь взаимна.

В кого обычно влюбляется

В того, кто никогда не ответит ей взаимностью. Чем недоступнее объект влюбленности, чем невозможнее любовь, тем лучше. Харли сама придумает, как объект ее вожделения влюблен в нее, в воображении создаст идеальную картинку семьи. Но по итогу все закончится в дурке.

Джокер на проверку оказывается законченным психопатом. Он мастерски манипулирует чувствами Харли, не дает ей успокоиться и забыть свою влюбленность. Если углубляться в диагноз, то Джокер по своей сути – одержимый всевозможными бредовыми идеями социально-опасный тип. Садист. Крайне абьюзивный тип. Причем абьюз как физический (рукоприкладство), так и эмоциональный («любишь – докажи, прыгни в котел с кислотой»).

Когда Харли включает свой мозг, она понимает, что ее благоверный никогда ее не любил. Но это так неприятно осознавать, что проще опять выключить мозг и продолжать верить в то, что «он любит меня, просто ему нужно время».

Как с этим жить

Тысячи фанаток, преследующих поп-звезд, искренне полагают, что тайно любимы ими. Также и Харли считает, что любима Джокером. Что ж, остается только пожалеть ее. Я знаю, о чем говорю: влипала в такие истории. Мне везло, что все эти истории не длились долго: моя страсть внезапно вспыхивала и так же внезапно гасла. Историй, описывающих мою эротоманию, тьма. Расскажу самую стыдную из них.

Мне было 30 лет, когда я оказалась на концерте одного известного певца. Чтобы никого тут не смущать, не буду называть его имени. Назовем его Дима Б. или Билан Д. Пусть интрига повиснет в воздухе. Хочу, чтобы вы все сейчас недоумевали, а что это за певец, про которого Краснова тут нам историю рассказывает? Не Леонтьев ли? Нет, не Леонтьев.