Принцесса на всю голову. Почему мы влюбляемся в сказочных дураков

Каким-то чудесным образом я оказалась прижатой толпой к оградке, к той самой оградке, которая отделяет сцену от беснующихся фанатов. Я стояла и слушала, и смотрела, и подпевала, и ревела (в основном потому, что кто-то из толпы постоянно наступал мне на ноги и пихал локтем), в общем, вела себя как адекватная фанатка. И тут вдруг в какой-то момент мой кумир весь в лучах славы и поту начинает петь песню «Невозможное возможно» (нет, блин, это не Раймонд Паулс! Хватит угадывать! Слушайте дальше мою историю!), и его взгляд падает на меня. И этот самый взгляд держится на мне всего секунды 3–4, но эти секунды пришлись как раз на строчки:

 

– Где тебя искать, прошу, ты мне ответь,

В какие города мне за тобой лететь…

 

«В Челябинск! Я из Челябинска!» – едва не выкрикнула я, но вовремя остановилась. А он пошел петь свою песню в другую часть зала. Но мне этого хватило. Я стояла, и мне казалось, что весь пятитысячный зал мне завидовал. Как будто Дима на глазах у всего Челябинска сделал мне предложение! И я стояла не дыша. В основном потому, что толпа сзади продолжала меня прижимать к оградке и мои ребра просто зафиксировались в скукоженном состоянии на весь остаток концерта. Я стояла и пыталась поймать его взгляд еще раз, но он не смотрел на меня больше.

«Это потому, что он стесняется! Он и так выдал свои чувства. Теперь он будет избегать зрительного контакта», – подумала взрослая адекватная замужняя женщина.

А потом я поехала домой. Дома я просмотрела все Его клипы, представляя, естественно, что все свои песни он поет для меня. В папку «ДИМА» сохранила около 50 разных фотографий с его различных фотосетов, чтобы потом каждый день пересматривать их. Я сделала несколько коллажей, где я вся в фате стою рядом с Димой, типа мы поженились. А потом я легла спать с невероятным чувством эйфории, что сейчас где-то там, в Москве, Дима засыпает, вспоминая прекрасную незнакомку в футболке «Dolce&Gibbona». Он засыпает и думает: «Я найду тебя, и ты станешь моей навеки!»

А потом наступило утро, я продрала свои глаза, собрала детей в садик, заварила чай, открыла компьютер и офигела от содержания папки «ДИМА» и папки «ДИМА_СВАДЬБА». Папку «Дима_секс» я даже не открывала. Мне резко стало стыдно, как если бы я голая вошла в автобус. Все папки и фотографии я удалила в корзину и более на концертах Билана я замечена не была. Потому что не была. А не потому, что я вся такая, как ниндзя, незаметная и шустрая, пробираюсь на концерты и сижу там в клубах дыма. Я просто забыла про свою одержимость этим человеком. Вот такая любовная эйфория была у меня длиною в день. А теперь представьте, что есть люди, которые страдают по объекту своей любви не день, не год, а всю свою жизнь. Натурально едут крышей на почве влюбленности.

Синдром Харли Квинн, эротомания, одержимость другим человеком, патологическая влюбленность в околопсихологической литературе называется синдром Адель. Этот синдром назван в честь дочери великого Виктора Гюго – Адель. На всякий случай уточню: это не выдуманная история, а реальная жизнь влюбленной до безумия девушки. До 30 лет все у Адель было в порядке: красивая, умная девушка, талантливая пианистка, она пачками отвергала ухажеров. А ухажеры, как в фильме «Девчата», падали и сами в штабеля укладывались. Но в какой-то момент, а точнее в 31 год, адекватность Адель начала сбоить, и девушка влюбилась в офицера Альберта Пинсона.

Я бы могла сейчас наврать вам и описать этого офицера как благородного военного, красивого и смелого, сексуального, как из песен Аллегровой. Но нет. Это был обычный человек. Две руки. Две ноги. Два глаза. Но в этих глазах не горела страсть к Адель. Только это его отличало от всех других мужчин. И достижений-то у офицера Пинсона никаких не было, он ничего не завоевал (ну, кроме сердца Адель Гюго). Забегая вперед, скажу, что самое яркое его достижение – это тот факт, что в него была влюблена дочь Гюго. Все. Вот таким был это легендарный (по восприятию Адель) офицер Пинсон.

Но для Адель он был всем: смыслом жизни, центром Вселенной, воздухом, Небом и Землей, Дьяволом и Богом. Вот до чего девка влюбилась! Верить в то, что Пинсон не любит ее, она напрочь отказывалась. Более того, начала следить за ним, чтобы никакие другие девки не протиснулись в его жизнь. Пинсон был в шоке: потому что он-то как раз, наоборот, старался, чтобы как можно больше девок протиснулось в его жизнь. Адель и слышать этого не хотела.