Принцесса на всю голову. Почему мы влюбляемся в сказочных дураков

Мы с моим парнем валялись на измятой и скомканной простыне (я понимаю, вам не очень хочется все это представлять, но в 40 лет у женщин есть секс), и он вдруг мечтательно сказал:

– Сначала мы с тобой поживем в свое удовольствие, будем путешествовать, заниматься сексом до утра, а потом, лет через 10, родим детей…

Я открыла рот, задумалась, потом закрыла. Потом открыла, потом опять закрыла. Со стороны казалось, что у меня произошел очень тихий оргазм. Мой парень увидел все эти мои гримасы, рассмеялся, мол, что не так. А все не так. Я вот не уверена, что мне через 10 лет прям захочется рожать… Мне через 10 лет будет уже 51 год. А в 51 год, я полагаю, у меня будут совершенно другие приоритеты, другие радости жизни: посадить гладиолусы, чтобы они взошли; прийти в СОБЕС, а там нет очереди; схоронить первого мужа. Понимаете, другие простые радости жизни будут у меня в 51 год.

Тут я хотела написать, что женщина с синдромом Злой Королевы не обязательно прям злая. Но перечитала предыдущий абзац и задумалась. Может, этот синдром меня и в самом деле делает какой-то не совсем доброй. Я переживаю об этом. А когда я переживаю, я хмурюсь. А когда я хмурюсь, у меня закладываются морщины. А когда я нахожу у себя морщины, я еще больше переживаю. И еще больше хмурюсь. Вот такой заколдованный круг. Любой геронтофоб, если найдет у себя седой волос или заметит морщину, услышит хруст суставов или заметит одышку, впадет в форменную панику. Вот список симптомов, которые (по мнению врачей) можно наблюдать у себя в момент панической атаки, вызванной приближением старости:

• тошнота,

• головокружение,

• потливость,

• головная боль,

• озноб,

• аритмия,

• тахикардия,

• боль в груди,

• чувство удушья.

В тот момент я поняла, что при таком отношении к старости я до нее просто не доживу. Панические атаки добьют меня раньше.

На запущенных стадиях страх старения приобретает форму экстремизма. Геронтофоб оскорбляет, презирает, унижает пожилых людей. Не знаю, как это происходит, но я испугалась, что в какой-то момент своей жизни я выйду из подъезда, сяду на лавочку и буду кричать вслед пожилым людям: «Старый наркоман!» или «Старая проститутка!». Не хотелось бы, чтобы до этого дошло, конечно. Тем более, что я в группе риска (это группа людей, склонных к геронтофобии).

У вас тоже есть все шансы заиметь этот модный нынче синдром Злой Королевы, если вы:

• певица;

• актриса;

• тв-ведущая (радиоведущие и ведущие подкастов не так страдают от этого симптома по понятным причинам – их лицо не является рабочим инструментом);

• модель;

• эскортница;

• женщина без цели и смысла жизни, без работы и интересов, без друзей и семьи (людям из этой категории, я думаю, надо бояться не только старости, но еще и унылой зрелости).

Больше всего пораженных этим синдромом женщин среди актрис. Оно и понятно: внешность – это их инструмент, их козырь, их ресурс, благодаря которому они зарабатывают деньги. Потеряв внешность, они теряют многое. Поэтому все актрисы стараются максимально «сохранить лицо» во всех смыслах этого выражения.

Помню, я лет в 27 в составе авторской группы писала сериал о любви, семье и прочей актуальной ерунде для федерального канала. Сериал получился веселый и легкий. В какой-то момент к нам в кабинет зашел генеральный продюсер (в отличие от сериала, он был вообще не веселый и не легкий) с кипой листов формата А4, кинул эту пачку на стол и спросил:

– Че думаете по касту?

Я указательным пальцем тихонечко подтянула один листочек, и передо мной замелькали знакомые фамилии. Я эти фамилии раньше видела только в титрах после просмотренного фильма в кинотеатре.

– Проблема у нас в одной-единственной героине. Нам нужно кого-то из этих актрис выбрать на роль Галины Петровны.

– Галины Петровны? – не поверила я своим ушам. – 70-летней Галины Петровны? А что, в России нет 70-летних актрис?

– 70-летние актрисы есть. Есть даже 80-летние и одна под 90. Проблема-то в том, друзья мои, что все они выглядят они максимум лет на 30. Вот, полюбуйтесь. – И продюсер раздраженно начал тыкать в распечатанные фотографии актрис с таким остервенением, как будто все эти женщины были ему тещей. Одной большой и ненавистной тещей. Как будто они все, как пауэр-ренджеры, собирались в одну большую фигуру тещи и портили жизнь нашему продюсеру. Вот такое ощущение складывалось, когда он тыкал своим пальцем в фотографии актрис.

Я еще раз внимательно рассмотрела все фотки. На нас с фотографий смотрели молодые красивые женщины 30+. Такие молодые, что могли бы даже играть Джульетту и Лолиту (не которая Милявская, а другая, которая из книги) на театральной сцене. Но не в кино. В кино есть крупные кадры. Крупные кадры, на которых видно все.

– Это просто проблема современного кинематографа. Все эти актрисы не могут играть молодых, им не поверят. Но и старых они играть не могут, им тоже не поверят! – в сердцах воскликнул продюсер и ушел к себе в кабинет, оставив нас растерянно смотреть друг на друга. Кирилл задумчиво нахмурился и сказал:

– А в чем проблема: надо взять вот эту 60-летнюю и загримировать ее в морщины.