Принцесса на замену

За перилами снова взметнулись брызги, на этот раз никого не окатив. Непривычно задумчивая и даже грустная Паулина никак не вписывалась в его планы на вечер. Конечно, когда Фортем планировал этот участок пути, он руководствовался в первую очередь соображениями безопасности. Хорошая защита лайнера, куча денег на создание имен и легенды, расчет маршрута. Но еще выбор был сделан и в пользу комфорта. Последний рывок должен был стать отдыхом, возможностью прийти в себя. Теперь, после болезни, ей особенно нужно было как следует отдохнуть. Что-то подсказывало, что просто на Канопусе уже не будет. Беззаботная жизнь принцессы закончилась, так толком и не начавшись.

Но эти два дня Паулина, похоже, намеревалась провести уйдя в себя. И кто знает, какие мрачные мысли теснились в ее головке.

– Как вино?

– Вкусно.

– Надо проверить.

Медленно соображала: пока в глазах зажглось понимание, он уже коснулся влажных губ своими, слизывая остатки сладкого напитка. Только касание. Дразнящее, мимолетное.

– Моя печень сдастся быстрее, чем вы напьетесь, – сказала Паулина, хмурясь.

Но он не мог не заметить на щеках румянец. И то, что она не отпрыгнула, не свалилась в воду – за это Фортем был готов благодарить все и всех. Стояла очень близко, но все равно хотелось прижать и зафиксировать – для надежности.

– Сейчас выйдет Таяна и накрутит вам шипы.

– В нашем языке, – медленно произнес он, задумчиво рассматривая пузырьки в запотевшем бокале, – обращение «вы» используется при общении с людьми выше по должности, званию или титулу. Ну и с теми, кто равен тебе, но совершенно не близок. Долго ты будешь меня держать в знакомых?

Паулина пожала плечами. Он явно застал ее врасплох, потому что так спокойно рядом с ним она еще себя не чувствовала. Может, скоро совсем перестанет ершиться. Признается самой себе, что ситуация давным-давно вышла из-под контроля, причем в совершенно неожиданном направлении.

Фортем думал, ее сложно будет контролировать, она обязательно предаст и разрушит все своим признанием. А оказалось, контролировать сложно себя. Смотреть на нее, наблюдать за превращением в принцессу и понимать, что так будет всегда. Со стороны, на правах друга семьи и защитника – если после замужества она, конечно, останется на Канопусе.

– Мне сложно привыкнуть, – сказала она.

«Пригуби вино, – в голове вертелась навязчивая мысль. – Ну же, чуть-чуть».

– С Люком было просто? Ему ты не выкаешь.

– Он же брат!

– А я?

– А вы – заноза в чувствительном месте.

– Надо, – Фортем притянул ее к себе, чудом не расплескав вино, – проверить на чувствительность. Вдруг ты что-то путаешь?

– Вы невыносимы!

– Ты.

– И ты тоже. – Паулина фыркнула и – наконец-то! – коснулась губами краешка бокала, отпила совсем чуть-чуть.

Казалось, поцелуй способен выжечь внутри все живое, оставить пустую оболочку. Он уже пожалел, что принес это вино, видят звезды, пожалел миллион раз! Еще несколько глотков, и они не смогут остановиться, а остановиться нужно. Не сейчас… еще пару мгновений.

– Зачем вам это? – спросила она, когда он отстранился. – В смысле… обычно маленькие девочки не интересуют таких, как вы. Так хочется загнать меня в угол?

– Возраст, моя дорогая, во вселенной, где обитают тысячи рас, вообще перестает иметь значение.

– А что имеет?

– История.

Она нахмурилась. Светлые кудри от нечаянного движения его руки рассыпались по плечам, а одна особенно своенравная прядь пощекотала принцессу по носу, отчего она смешно скривилась.

– Что с историей?

– Не бывает желания без истории. Ты не говоришь «я хочу ее, потому что у нее зеленые глаза». Заводит предыстория. Знакомство, общение, события, окружение, мысли. Эволюция мыслей. Ты помнишь первое впечатление, когда казалось – это кошмар. Помнишь первую вскользь промелькнувшую мысль «а она красивая», начинаешь помнить незначительные моменты. Ищешь тайный смысл в словах и поступках, которые его не несут. Сравниваешь изменения. История становится частью тебя, ты оглядываешься и понимаешь, что не так-то просто вычеркнуть ее из жизни. Она особенная. Тогда, и только тогда возникает настоящее влечение, все остальное – вялые попытки оправдать примитивный инстинкт.

– И когда эта история заканчивается?

– Никогда для каждого и очень быстро для обоих.

– Вы пессимист.

– Я старше.

– Ну вот, – ее губ коснулась слабая улыбка, – я же говорила. Вы старше и в любовь не верите.

– Дело не в вере. Внешний мир не подчиняется чувствам, и по воле одной любви – если она есть вообще – обстоятельства не изменятся.

Его сущность не станет другой, кровь не перестанет требовать другой крови, а яд в шипах будет все так же смертоносен для человеческой девчонки. И звездам плевать на все сказки юных и наивных. И врагам, которые готовы убивать без промедления, – тоже.

Но всего этого он ей не сказал. Превращать нежный разговор в спор о жизни и смерти, любви и ее влиянии – не лучшая идея.

От Фортема не укрылось, как пальцы девушки крепче сжали бокал. Внутри все возликовало. По крайней мере, у нее не вызывает отвращения то, что он делает. Но Паулина вдруг не отпила из бокала, а протянула его ему.