Принцесса на замену

Серебристые ленты, сплетенные в единый комплект белья, подсвечивались системой страховки. Для гостей такого уровня даже обычный бассейн должен был быть абсолютно безопасен.

Фортем не без удовольствия наблюдал за девушками. Паулину он видел, и не раз, она действительно была красивой девчонкой, и деньги, которыми теперь ее окружали, шли на пользу этой красоте. Что ни говори, а измученная бродяжка, какой бы привлекательной ни была в своем образе, всегда проигрывает настоящей принцессе.

О Таяне он просто старался не думать. Хотя получалось плохо, ибо мысли в голову лезли даже не о ней – о тех, кого она напоминала. Сама Таяна вряд ли смогла бы Фортему понравиться, несмотря на все усилия, но он еще помнил других. Похожих, но других.

– По-моему, пора расходиться, – произнес он, заметив, как Паулина украдкой зевнула.

Взял заранее приготовленное полотенце и не оставил ей шансов справиться самой. Два коротких дня, когда можно быть немного наглее и ближе.

Пока Таяна доплывала последний круг, он завернул принцессу в полотенце. Оно оказалось таким огромным, что наружу торчали только нос, глаза и копна мокрых кудрей. А глазки-то сонные, немного красные. Как бы ее привести в себя-то, хоть немного… не так должно было проходить ее становление принцессой.

– Пойдем?

– Да. Поздно уже.

Они так и стояли на краю бассейна, а неподалеку с них не сводила глаз Таяна. Стало немного неуютно: доселе в глазах дгнарны не было такой тоски.

– Спокойной ночи, – непривычно тихо сказала она.

– Спокойной, – эхом откликнулась принцесса.

Долго смотрела ей вслед:

– Жалко Таяну. Она совсем одна.

Повернулась к нему и заглянула в глаза. Раньше он не видел такого взгляда, раньше Паулина смотрела чаще с вызовом, порой упрямо, совсем изредка – радостно или благодарно. Как будто, вырвавшись из своих трущоб, пробовала на вкус сначала простые эмоции. А теперь поди разбери, что скрывают грустные глаза.

– Если вы… хотите остаться с Таяной, я не против.

– Ей нужно учиться жить так, как требуют обстоятельства. Это несложно.

Он смог, сможет и Таяна. Ее мечта о соплеменнике разобьется на тысячи осколков, оставит ей реальность. И рано или поздно эта реальность станет для нее привычной.

– А ты моя, – добавил Фортем, поддавшись порыву. – И я что-нибудь обязательно придумаю.

– Для чего? – спросила Паулина.

Но в глубине ее глаз уже читался ответ.

– Ты и сама знаешь.

Глава двадцать первая. Возвращение

Утром Фортем сделал цветок.

А перед этим почти не сомкнул глаз всю ночь, прижимая к себе принцессу. Паулина все еще плохо спала, что-то бормотала во сне и ворочалась. Она успокаивалась только в тепле, у него под боком, и, с одной стороны, это безоговорочное доверие льстило. С другой – пугало. Казалось, они оба летят в какую-то пропасть, сходят с ума и рано или поздно поплатятся за безрассудство.

Поэтому, едва корабельная система запустила рассвет, Фортем поспешил смыться из спальни. Сначала в душ, а затем на поиски развлечений.

И он нашел их с избытком. За садом, с той стороны, где был входной шлюз, он обнаружил небольшую лабораторию по моделированию. Ничего особенного: просто наборы для создания реалистичных моделей и иллюзий.

Кто-то создавал себе идеальную женщину для идеального путешествия, кто-то воплощал мечты о чем-то особенном, кто-то просто баловался и расслаблялся. Ему как раз не помешало бы.

Пока мысли были заняты работой, руки сами набирали начальную подпрограмму. Было уже поздно что-то менять, когда экран показал предварительную сетку результата. Сознание само выбрало образ цветка, а мозг почти на автомате написал код.

Этот цветок чем-то напоминал сплетенный из тончайших голографических нитей факел. Крохотные блестящие частички поднимались вверх, а из сердцевины шел мягкий теплый свет. Ростки ойлы обладают насыщенным темно-синим цветом. Ойла распускается один раз за долгую жизнь длиной в сотни лет. Считается большой удачей увидеть цветок ойлы.

Считалось… не осталось ни одного настоящего растения. Они погибли вместе с Шератаном.

Эта модель не передавала и десятой части тактильных ощущений и запаха, но Паулине она должна была понравиться. Иллюзорное напоминание о мире, который она уже не увидит. Как, впрочем, и он сам. Через несколько часов модель развеется, словно и не было.

Фортем аккуратно пересадил ее в защитную колбу и закрыл. Эмирт показал время завтрака, а ведь время пролетело совсем незаметно. Пора было будить принцессу. К вечеру они сядут на Террестрисе. Последний рывок – и дом, счастливые объятия брата. А для Фортема сложная задачка: как получить Паулину для себя и при этом не лишить империю надежды.

Он увидел Таяну в саду, она сидела на краешке бассейна, спустив ноги в воду, и задумчиво смотрела в небо. Мокрые волосы смотрелись издалека настоящим зеркалом.

– Доброе утро! – Заметив его, дгнарна улыбнулась и сощурилась из-за яркого солнца.

Потом она заметила ойлу в колбе и вскочила:

– Настоящая?!

Почему-то этот возглас оказал эффект сродни удару под дых. Из-за надежды, может, так явно прозвучавшей. Тоски по дому?

– Модель. – Он пожал плечами.