Принцесса науки

Ковалевская не могла читать дальше: еще немного, и она разрыдается. Очень тяжело, когда непослушная память с фотографической точностью восстанавливает перед тобой прошедшие годы и навсегда ушедших людей.

Перед ее мысленным взором возникло Палибино и тот ясный осенний день, когда она в белом подвенечном платье, под руку с мужем, Владимиром Онуфриевичем Ковалевским, возвращалась в усадьбу из старой деревенской церкви. В ее ушах снова зазвенели свадебные песни, которыми крестьянки сопровождали молодых, и она совсем близко увидела счастливое лицо Владимира Онуфриевича, который с восторгом смотрел на свою фиктивную, но все же «законную» жену.

Если бы осуществились планы так, как они были задуманы сестрами, то одетой в свадебный наряд должна была быть не Софа, а Анна. Она предназначалась в жены Владимиру Онуфриевичу. Однако жизнь внесла свои поправки… и все пошло не так, как рассчитывали сестры Корвин-Круковские.

Владимир Онуфриевич тогда был по-настоящему счастлив. Еще неизвестно, как сложится их жизнь в будущем, если Софа его тоже полюбит. А девушкой вдруг овладели совсем другие чувства. Она с необыкновенной остротой ощутила, что между ее домом и ней легла пропасть. И она торопилась покинуть дом и родных, сознавая, что это нехорошо с ее стороны, но была не в состоянии ничего с собой поделать. Только Анюта, милая, бесконечно близкая Анюта, остававшаяся здесь, в старой жизни, несколько мирила ее с Палибином, и, прощаясь с ней, Софа расплакалась.

Несколько позже Ковалевская напишет стихи, посвящая их своему отъезду из Палибина.

…Но не жалко героине
Оставлять места родные.
И не мил ей, и не дорог
Вид родимого селенья.
Вызывает он в ней только
Неприязнь и озлобленье.
Вспоминаются ей годы
Жизни, страстных порываний
И борьбы глухой и тайной,
И подавленных желаний.
Перед ней картины рабства
Вьются мрачной вереницей,
Рвется вон она из дома,
Словно пленник из темницы…

В этом стихотворении ярко выражен ее эмоциональный характер: в момент расставанья Софьей полностью владела только одна мысль: она свободна и может заниматься любимой наукой, и ей было ненавистно все, что мешало этому.

Быть может, только в день свадьбы, увидев влюбленные глаза мужа, она впервые почувствовала всю ответственность за свою судьбу и за судьбу навек связанного с ней человека. Ведь весь этот обман, все эти жертвы будут ни к чему, если она не станет ученой.

Смутно было на душе у новобрачной, когда она садилась в экипаж, покидая отчий дом.

Глава V ПУТЬ К СВОБОДЕ — ЧЕРЕЗ БРАК

Анна, а тем более Софья меньше всего собирались выходить замуж — они мечтали посвятить себя науке. Это желание захватило девушек целиком, и они решили не останавливаться ни перед чем, чтобы добиться заветной цели. Положение сестер было сложным.

В России в то время женщина не могла получить высшего образования. Надо было ехать в Швейцарию, где женщин допускали в университеты. Но тут возникло одно труднопреодолимое препятствие — необходимо было иметь так называемый вид на жительство. Девушкам, находящимся под опекой родителей, его вообще не давали. Только замужняя женщина получала от супруга отдельный вид на жительство и могла полностью распоряжаться собой, разумеется, с согласия мужа, иначе «непокорную» могли вернуть с полицией.

И вот некоторые молодые люди шли на фиктивный брак с девушками, желающими получить образование, выправляли им самостоятельный вид на жительство, и те уезжали за границу.

Нужно по достоинству оценить самоотверженность молодежи той эпохи. Церковный брак признавал развод лишь в исключительных случаях, а в России девятнадцатого столетия брак был только церковный. Значит, ни он, ни она, встретив и полюбив другого человека, не могли разорвать старые путы и вступить в настоящий брак. Значит, молодые люди заранее во имя науки отрекались от личного счастья, от семьи, и тут начинались трагедии. Упомянем только об одной.

Мария Александровна Обручева, дочь генерала и сестра одного из сподвижников Чернышевского, вступила в фиктивный брак с врачом Петром Ивановичем Боковым. Спустя несколько лет Мария Александровна полюбила И. М. Сеченова и стала его гражданской женой. Только в конце 80-х годов она смогла получить официальный развод и обвенчалась с Сеченовым. Больше двух десятилетий общество не признавало ее законной женой Сеченова.