Принцесса науки

Увидеть за сухими цифрами жизнь, наполнить формулы конкретным содержанием Софе во многом помог ее дядя Петр Васильевич. В молодости он был артиллеристом и, хотя сам никогда не обучался математике, относился к ней с глубочайшим уважением. От него девочка впервые услыхала о неразрешимости квадратуры круга, об асимптомах, к которым постоянно стремится кривая, никогда не достигая их, о многих других таких же увлекательных и непонятных вещах, действующих на воображение и внушающих «благоговение к математике, как к науке высшей и таинственной, открывающей перед посвященными в нее новый, чудесный мир, недоступный простым смертным». С тех пор математика привлекала ее больше всего своей философской сущностью.

В те годы в гимназиях делали упор на гуманитарные науки — литературу, историю, латынь, греческий, давали классическое образование. Но появились и сторонники так называемого реального образования, которые доказывали, что математика не менее важна для формирования личности, как и знание древних языков.

Малевич был сторонником реального образования и старался, чтобы его ученица постигла основы математики и одновременно училась кратко излагать свои мысли, ясно и логично рассуждать. И то ли сказалось мастерство педагога, то ли еще никому не известный талант ученицы, но только в одиннадцать лет Софа превосходно знала арифметику и так успешно решала сложные задачи, что Малевич позволил ей познакомиться с курсом алгебры Бурдона, написанным для студентов Парижского университета. Эту увлекательную для нее книгу девочка днем прятала от строгой гувернантки и, стоя босиком, в ночной рубашке, читала ее при свете лампады. Учебник она прочла очень быстро, за несколько ночей. Родители и не предполагали, что в их семье растет гениальный ребенок, и занятия Софы продолжались по заранее намеченной общепринятой программе.

Так все и шло бы дальше, если бы, перейдя к геометрии, девочка не стала проявлять такую оригинальность мышления, что нельзя было не обратить на это внимания. Так, например, проходя раздел об отношении окружности к диаметру, она пришла к правильному выводу настолько своеобразным путем, что Малевич в тот же вечер рассказал об этом эпизоде — генералу.

— Молодец, Софа! Это не то, что было в мое время. Бывало, рад-радехонек, когда кое-как знаешь данный урок, а тут сама, да еще девчонка, нашла новое решение, — похвалил дочь Василий Васильевич.

Эта похвала очень много значила для девочки. Стремление заслужить любовь сурового отца, расположить его к себе своими успехами служило немалым стимулом в ее занятиях, и особенно математикой.

С этих пор, как вспоминает Ковалевская, она «почувствовала настолько сильное влечение к математике, что стала пренебрегать другими предметами».

Так продолжалось до тех пор, пока не произошел непредвиденный случай, резко изменивший ее судьбу.

Среди знакомых Корвин-Круковских был известный профессор физики, преподававший в морском корпусе, Николай Никанорович Тыртов. Его имение находилось неподалеку от Палибина. Однажды, приехав в гости к генералу, профессор подарил ему свой учебник «Начальные основания физики». Софа потихоньку взяла учебник и стала читать. Ей было понятно все, пока она не дошла до оптики. Тут ей встретились тригонометрические понятия — синусы, косинусы, тангенсы. Она их не знала и попросила Малевича объяснить, но тот, верный своей системе последовательного обучения, ответил отказом.

Тогда упрямица стала разбираться самостоятельно. Не имея ни малейшего понятия о тригонометрии, она сумела вывести формулу синуса, косинуса и тангенса.

«Не зная тригонометрии, сообразуясь с формулами, бывшими в книге, я попыталась объяснить себе их сама. При этом по странному совпадению я пошла тем же путем, который употреблялся исторически, т. е. вместо синуса брала хорду. Для малых углов эти величины почти совпадают» — так писала потом Ковалевская.

Девочка с нетерпением ждала следующего приезда Тыртова. Ей очень хотелось поговорить с ним о его книге и проверить свои самостоятельные вычисления. Наконец профессор приехал, и Софа выбрала момент, когда он остался один. Она решительно подошла к Тыртову и объявила:

— У вас замечательная книга! Я прочла ее с большим интересом.

— Ну вот и зря хвастаетесь! — насмешливо сказал Тыртов, удивленный ее дерзостью. — Вы в ней ничего не могли понять.

Возмущенная таким недоверием к ее словам, Софа с горячностью стала говорить профессору о достоинствах его учебника, а потом стала объяснять, как она определяла тригонометрические функции.

— Да вы новый Паскаль! — воскликнул пораженный и восхищенный профессор. А затем начал уговаривать генерала, чтобы тот обратил внимание на незаурядные способности дочери и разрешил ей серьезно заниматься высшей математикой.

Генерал после некоторого колебания согласился. Было решено, что Софа поедет с матерью и сестрой в Петербург и будет брать там уроки математики.

— Я всячески рекомендую пригласить для занятий Александра Николаевича Страннолюбского, — настойчиво убеждал генерала Тыртов. — Он великолепный математик и образованнейший человек.