Принцесса особого назначения

Мой такой красивый папа, сейчас твои изумрудные, совсем как у Лоры, глаза, смотрят на меня настороженно… Да, ты уже начинаешь понимать… Я невольно посмотрела на седую прядь в черных волосах, которые ты, как и Аршхан любишь распускать, а мама… мама так любит зарываться в них пальчиками… Я не могу ему такое сказать! Не могу, а должна! Ну вот, снова слезы… ты совсем не умеешь держать удар, Катриона! Где же твоя смелость, твоя знаменитая самоирония, где умение принимать удары судьбы с ехидной улыбкой на губах?

Сильные ладони нежно обняли, игнорируя откровенное возмущение отца, и Аршхан заняв кресло напротив отца, мягко посадил меня на колени… Я с благодарностью улыбнулась, когда холодок шелка прикоснулся к щекам, вытирая соленые капли…

— Джашг говорил о боли в твоих глазах, — с нежностью произнес ракард, — о зле, что совершаешь не в силах остановиться, я не верил… теперь вижу, как много правды ведает лесной народ. Помнишь, как ты упала, под тяжестью оброненных Рхарге веток? Вспомни, ты желала удержать то, что удержать не в силах… но, даже падая, продолжала пытаться… Правда о сестре тяжелее тех дров, и если будешь нести одна, ты упадешь и погибнешь. Семья не только для того чтобы отдавать себя родным, Ранари, семья это сила, семья поддерживает и приходит на помощь, так должно быть.

Аршхан говорил на оитлонском, видимо для того, чтобы не провоцировать отца, а может, понимая, что в таком состоянии мне будет проще слышать родной язык.

— Катриона, — папа занервничал, — что происходит?!

А я смотрела на ракарда, и не могла ответить отцу… не могу я! Аршхан улыбнулся, заставив невольно забыть о Лоре, и вновь… любоваться природой. Наклонившись, поцеловал кончик носа и прошептал:

— Я сам.

И Аршхан начал говорить о древней магии, паразитирующей на чужих жизнях, о моей бабушке, о Лоре… Я слушала его слова, и… успокаивалась. Все произошедшее уже не казалось мне фатальным, а отец… он молча слушал, не перебивая и не пытаясь остановить Аршхана.

Открылась дверь, вошла Лориана. Бледная, испуганная. Папа посмотрел на дочь, и в этом взгляде было так много: отчаяние, осуждение, боль и… бесконечное чувство вины… Слабые ищут виноватых, сильные берут ответственность на себя… Папа всегда был сильным.

— У нас есть Готмир, — протянув руку Лоре, сказал отец, — у нас есть время, и мы вместе. Мы справимся и с этим!

В отличие от меня Лориана никогда не стеснялась своих слез… Прекрасное светловолосое видение упало на колени перед папой, давая волю душившему ее отчаянию. Мы с Аршханом тихо покинули гостиную моих покоев, давая им возможность остаться наедине…

Прогулка по саду, под лучами склоняющегося к горизонту солнца, была самым приятным моментом за весь этот трудный день. Слуги торопливо убирали белоснежные шатры, садовники выстроенную на время схватки между Динаром и касеро ограду… Я должна была бы радоваться, но радости не было, и только присутствие Аршхана отвлекало от грустных мыслей.

— Аршхан должен возвратится в Орхаллон, — неожиданно произнес ракард.

Хотя почему неожиданно? Мы как раз подошли к воротам, где нагло объедала кусты его агрраши, а все конюхи сидели едва ли не в кружок, и любовались этим дивным созданием.

— Что с ними? — удивленно спросил ракард.

— Природой любуются, — не задумываясь, ответила я.

Аршхан закашлялся, недоуменно глядя на меня, и тут я осознала, что он понимает под 'природой любуются'.

— Не в этом смысле, — тут же попыталась исправить произведенный эффект.

— Это не кобыла! — возмущенно пояснил Аршхан.

— Да им не важно, — и только ответив, я снова поняла, какими двусмысленностями оперирую.

Рассмеявшись, я обняла своего… кажется мужа, и пояснила:

— В нашей конюшне никогда не было таких прекрасных животных, а конюхи они же ценители красоты, вот и любуются, пока есть возможность.

Ракард свистом подозвал агрраши, и я невольно отступила, откровенно остерегаясь мощного животного, раза в полтора больше обычной лошади.

— Подарю тебе белую Силь, — заметив мою реакцию, произнес Аршхан, — она самая маленькая в табуне, и очень похожа на тебя.

— Чем? — невольно спросила я.

— Тоже пытается всем доказать что она очень сильная, — с улыбкой ответил ракард, и подхватив меня на руки, ласково поцеловал. — Хватит нести ответственность, Ранари, заверши дела. Я вернусь спустя две луны, я заберу тебя, это мое решение и оно единственно верное.

— Но…

Мне закрыли рот поцелуем, и возражения растворились в нежном прикосновении.

— Глаза! — напомнил ракард, отпустив меня и вскочив на агрраши.

Я стояла, обняв плечи руками, и с грустью смотрела на ослепленных конюхов, которые отчаянно сквернословя, пытались уйти со двора, натыкались друг на друга, ругались громче, и падали… Как слепые котята, но очень злые, пьяные и… а вот такого ругательства я еще не слышала.

Цокот копыт заставил вздрогнуть от неожиданности, протянутая ко мне рука тоже.

— Поехали, — невесело предложил рыжий.

— Куда? — без энтузиазма поинтересовалась я.

— Пить! — ответ был столь же искренним, сколь и лаконичным.

Я пожала плечами, не желая искать приключения на свою голову, задумчиво предложила: