Принцесса особого назначения

Теплый плащ, был единственным, что защищало меня от порывов далеко не теплого ночного ветерка. Мы выезжали в ночь, кутаясь и стараясь не дрожать от холода, но едва выехали за пределы дворцовых стен, Динар аккуратно выдернул меня из седла, посадил перед собой, и обняв почти приказал:

— Спи.

Недовольное сопение сбоку, и голос Хантра:

— Его Величество запретил…

— Жить хочешь? — ласково поинтересовался даллариец, и больше возражений ни у кого не было.

А я погрузилась в сон, радуясь предоставленной возможности.

* * *

Мой сон был прерван отдаленными криками, затем неожиданной остановкой.

— Где мы? — сонно спросила я, продолжая обнимать далларийца.

— Собираемся завтракать, — как-то неестественно бодро ответил Динар. — И завтрак будет в духе орков. Ну, тебе же нравятся орки?

— Очень! — я зевнула, ни желая, ни чтобы он с лошади спрыгивал, ни чтобы выпускал из теплых объятий меня.

Но он все же слез с коня, придерживая сонную меня, а затем и вовсе сняв с теплого местечка и поставив на ноги. Потягивая, я огляделась:

— А где остальные?

— Предпочитаю завтракать в одиночестве, — отстегивая сумку от седла, немного резко ответил Динар.

После такого ответа спрашивать больше не хотелось, но все же:

— А почему мы в степи?

— Это поле, — продолжая воевать с застежкой ответил рыжий.

Я огляделась. Зеленые бескрайние просторы, яркие уже буйно цветущие цветы, приятный сладкий аромат и капельки росы, сверкающей в лучах показавшегося солнечного диска…

— Да какое же это поле? — задумчиво произнесла я.

— Пшеничное!

Ковырнув носком землю, я возмутилась:

— Рыжий, я конечно принцесса, и слегка не в себе с похмелья, но я в состоянии отличить степь, от поля со злаковыми!

— Молодец, — он отвязал сумку и схватив меня за руку, потащил к пригорку, — я просто бесконечно горжусь твоей сообразительностью. Но теперь давай позавтракаем, а? Я тоже слегка злой и не выспавшийся, и выпил я вчера не меньше тебя.

Взобравшись на холм, Динар расстелил теплое белое покрывало, явно из шерсти горных баранов, и почти усадил меня, несколько жестко надавив на плечо.

— Поаккуратнее! — возмутилась я.

— Прости, — он выглядел виноватым, — я злой, голодный и еще и это похмелье… Тааак, что же там дальше? А, все нужно достать и разложить, так?

Его несколько наигранный веселый взгляд мне не очень понравился. И место это навевало воспоминания, и странности в поведении тоже слегка.

— Динар, — я чуть глаза прищурила, — что происходит?

Он сглотнул! Я это точно видела, потом устало опустился на покрывало рядом со мной, с тоской посмотрел на солнце:

— Утырка, вот скажи, кто лучше я или твой орк?

— Ракард, — привычно поправила я.

— Ну ладно, рррракаррд!

— Он конечно, — спокойно ответила я, — и даже без вариантов.

Динар посмотрел на мою милую, чуть мечтательную улыбочку и скривился.

— Ладно, давай поедим, потом вернемся к нашим, они вон за тем холмом отсыпаются после ночного перехода, и в путь, нужно доехать как можно скорее.

Поднявшись, Динар опустился на колени напротив поджавшей ноги меня (да, я все же научилась сидеть как орки), рыжий начал доставать наш завтрак, и среди продуктов неожиданно упал яркий сверкающий камешек.

— Какая прелесть, — удивилась я, и потянулась к нему…

— Не…

Начал Динар, но я уже успела прикоснуться, и пальцы скрутило обжигающей болью.

— Ааа! Демоны! Как больно! — из глаз брызнули слезы, — Это что такое?!

— Это, — даллариец хмуро посмотрел на подскочившую от боли меня, — это называется 'не лезь, куда не следует, и не бери все, что блестит'! Сядь, ожога после кхатели не бывает, но руками не сможешь двигать около часа.

И действительно, странное онемение словно сковало обе руки… Потрясающе!

— Придется мне тебя кормить, — недовольно пробурчал рыжий. — Сесть сама сможешь?

— Постараюсь, — неловко опускаясь на покрывало, ответила я.

Боль уже ушла, но онемение мне не нравилось… вот тебе и поговорка 'Без рук' в действии.

— Больно? — встревожено спросил Динар, и от этой проскользнувшей в голосе заботы стало как-то легче.

— Нет, но… зачем ты его носишь с собой, этот… как его?

— Кхатели?

— Да.

— Это защита от воров, на хозяев сумки он не действует, — Динар ласково мне улыбнулся, — ты такая красивая сегодня.

Меня это насторожило, но следующая фраза была в духе рыжего:

— Под глазами синяки, личико опухшее, глаза красные… красотка просто, взгляд не отвести!

— Иди ты… в Готмир, — от всего сердца пожелала ему я.

Он усмехнулся и расстелил полотенце… черное, расшитое красными и золотыми нитями.

— Красиво, это далларийская вышивка?

— Да, — ответил он, выкладывая куски мяса, сыр, черно-синие ягоды, и что-то засахаренное, — мама вышивала.

Я посмотрела на вышивку внимательнее, потом на край рукава, расшитого тем же узором, и странное подозрение кольнуло в области сердца.

— Динар, а рубашку кто вышивал?

— Бабушка… по линии отца, — серые глаза как-то странно на меня посмотрели, — она у меня неординарная, но… получше твоей будет.

— Это уж точно, — воспоминания о комнате с серебряной дверью отбили всякое желание есть, зато напомнили вопросы. — Динар, а откуда ты узнал… про Лору?