Принцесса отражений

– Кристи, – сказал отец. – Я не знаю, что говорить. Я люблю твою маму, полюбил ее еще тогда, в объятом огнем подвале. Не знаю, почему так случилось, и знать не хочу – люблю, и все. И тебя мы полюбили так, словно ты наша. Нет, не так. Мы всегда чувствовали, что ты наша, понимаешь?

– Конечно, папа. – Кристи почувствовала, что плачет. – Куда бы ни занесла меня судьба, мой дом здесь, мои родители вы. И хватит об этом. Я лишь об одном хотела спросить…

– Почему мы не усыновили твоего брата? – кивнул отец. – Он пропал. Его успел усыновить кто-то другой, а там – тайна усыновления, сама понимаешь, она как тайна исповеди или врачебная тайна. Мы искали, но не нашли.

– Он сам нашелся, – улыбнулась Кристи. – Александр теперь встречается с моей подругой Томми.

«И снится мне заточенным в зеркале», – мысленно добавила она.

– Вот здорово! – обрадовался отец. – Приглашай их к нам поскорее.

– Хорошо, папа, – пообещала Кристи. – Обязательно приглашу, при первой возможности. А теперь давай я все-таки покажу тебе, как умею фехтовать? Думаю, у тебя будет повод гордиться мной.

– Я и так тобой горжусь, – улыбнулся отец. – И повода особо искать не надо. Ты сама – мой главный повод для гордости…

* * *

Перед сном Кристи подошла к зеркалу. Она рассчитывала поговорить с Ошеан, но вместо нее, к радости девушки, появилась Зена.

– Уф, я вернулась, – сообщила она. – Можешь меня поздравить.

– Поздравляю, – улыбнулась Кристи. – Как оно – быть бабушкой?

– Трудно, – призналась Зена. – Молодежь совсем ничего не понимает в воспитании детей! Ты знаешь, у моей дочери двойня, мальчик и девочка. Девочку мы назвали в честь тебя, а с мальчиком пока не решили.

– Почему в честь меня? – удивилась Кристи.

– Потому что ты умная и отважная. Я бы хотела, чтобы моя внучка переняла эти качества.

– Тогда мальчика можно назвать Александр, – сказала Кристи. – У меня есть брат, его зовут Александр. И с ним, похоже, произошла беда.

– Если ты о принце Александре, то зря тревожишься, – заметила Зена.

– Он уже принц? – изумилась Кристи.

– Ну, если он женится на Томми, то станет принцем-консортом, – объяснила Зена. – А все идет к этому. У них с Томми очень красивый роман. К тому же Автократор доволен будущим зятем, хотя у леди Иванны и есть сомнения. Потому двор негласно поделился на две части. Большая половина приветствует нового принца-консорта, меньшая… Меньшая – перестраховывается. Он прошел Испытание у Зеркала Эвридики, в его душе нет Тени, но…

– А что думаешь ты сама? – спросила Кристи.

– Я из команды перестраховщиков, – грустно улыбнулась Зена. – Ладно, главное, чтобы принцесса была с ним счастлива. В конце концов, счастье принцессы – это не только счастье нашего народа. В Пророчестве сказано, что судьба принцессы – это судьба всех миров, именно потому отец Томми решил построить для дочери Незримую Цитадель.

– Ух ты, – восхитилась Кристи.

– …и построил ее, – продолжила Зена. – В одиночку, представляешь? Они уже побывали там, втроем: Автократор, ее высочество и принц Александр. Так что, можно сказать, мы спасли этот мир. Никто не сможет войти в Незримую Цитадель, кроме того, кого пригласит ее госпожа.

– Про мой мир говорили то же, – заметила Кристи. – Что тени неспособны сюда проникнуть. Но я сама стреляла в теней, вышедших из мертвого зеркала.

– И таких зеркал нашлось еще несколько, – поведала Зена. – Они ведут в ту часть дворца, которую мы запечатали много лет назад, пытаясь остановить продвижение теней, в Изолятор. Сами зеркала находятся в заброшенных домах, в развалинах, но они не мертвы и являются источником потенциальной опасности. Вернее, являлись, пока с ними не разобрался Гарм Рагнар.

– А почему такие зеркала нельзя просто разбить? – удивилась Кристи.

– Во-первых, разбить зеркало грех, – ответила Зена. – С разбитым зеркалом уходит чья-то жизнь. Во-вторых, разбивая зеркало, ты создаешь множество зеркальных осколков, и мир начинает искажаться. Зеркала – это видимая часть невидимых струн, на которых держится мир. Разбитое зеркало – разорванная струна…

– Ошеан рассказывала мне о магах, которые добровольно разбивали свои зеркала, становясь Стражами, – вспомнила Кристи. Зена кивнула. – Такого мага можно как-то освободить?

– Нет. Такого способа не существует.

– Плохо.

– …если речь идет именно о маге, добровольно разбившем свое зеркало. Мне Ошеан немного рассказала о твоих тревогах. Я согласна, что Двуликая Владычица никогда не повторяет свои истории, если в них нет особого смысла.

У теней есть особая иерархия. Те, кого ты видела, находятся в самом низу, но их больше всего. Меньше, но довольно много, темных пикинеров, похожих на гротескную помесь человека и богомола. Еще меньше теневых наездников – кентавров со скорпионьими хвостами и клешнями богомола. А на самом верху иерархии стоят иерофанты теней. О них мы не знаем почти ничего, кроме двух вещей. Во-первых, их сущность – чистая злоба, настолько чистая, что зеркала трескаются, если на них бросит взор иерофант теней. А во-вторых, они очень сильные маги, и любимое их развлечение – замуровывать человека в зеркале и разбивать это зеркало.