Принцесса папарацци

Как назло, деньги на карточке всё ещё не кончились. И я, повинуясь порыву, набрала домашний номер питерской квартиры. Маришка схватила трубку на втором гудке. И обрадовалась так, будто нашей ссоры никогда не было. Может, даже слишком обрадовалась. Это для того, чтобы я не чувствовала себя смущённой. Всё-таки никто меня так не знает, как она.

– Слушай, я была не права. Похоже, Воропаева ты всё-таки поразила.

– С чего ты взяла?

– Да ты что! Ты читала новый номер «Тачки»?

– Знаешь, здесь, в тайге, достать его проблематично, – усмехнулась я. – Тут, правду тебе сказать, и с мобильниками-то напряжёнка.

– А откуда ты звонишь? – спохватилась подруга.

– Из таксофона.

– То есть таксофоны в тайге есть?

– Так точно. Таксофоны есть, а «Тачки» нет, – развеселилась я. – Так что там с последним номером?

– Знаешь, как называется редакторская статья Воропаева? «Кино и немцы»! Он ревнует! – возвестила Марина.

– Ну он же это не обо мне написал! – осадила я её.

– Вообще-то, конечно, о немецких машинах и их рекламных роликах, но вроде как немножко и о тебе. С намёком, как мне показалось. И это ещё не всё.

– Что ещё? – я не могла сдержать улыбки. Надо же, Маришка тоже в сыщики подалась.

– Ещё на развороте журнала, совершенно не к месту, под предлогом календаря на следующий год, кажется, фотография Пенелопы Крус. В ракурсе, в котором она безумно похожа на тебя. Просто открываешь – ты!

– Не верю, – вырвалось у меня. – Этого просто не может быть.

– А ты купи в ларьке «Тачку», как только выберешься из своей тайги. Ты молодец! Оказывается, надо было просто его послать! И вот он по тебе соскучился!

– Ладно, Бог с ним, с Воропаевым…

Я хотела ей сказать, что здесь, на Дальнем Востоке, я нашла другое, более глубокое и такое естественное. Где-то за гранью флирта. Там, где уже не нужно ничего придумывать и кем-то там казаться. Хотела сказать, но почему-то не сказала. Может быть потому, что в глубине души понимала – у нас с Сашей нет будущего. Все обстоятельства сложились против наших отношений. И даже не факт, что мы еще хоть раз увидимся. Я еще не готова была признаться даже самой себе, что это, скорее всего, конец. Что, едва встретив мужчину своей мечты, я его тут же потеряла. Тем более, я была не готова признаться в этом Маришке. Когда-нибудь я расскажу подруге эту историю во всех подробностях. Но еще не сейчас.

– Прости меня, если что не так. Ты мой самый близкий друг. Правда. Ты и ещё Серж.

– Это ты меня прости.

Сообщив близким, что я жива-здорова и пока что даже цела-невредима, я отправилась обедать в закусочную для дальнобойщиков. Здесь пекли вкусные блинчики и варили отличный кофе. А что еще нужно для счастья неизбалованному телевизионщику? Я решила, что нужно будет отвести сюда Хенри с Норбертом, как только они вернутся из тайги.

Вернувшись в номер я, чувствуя, как засосало под ложечкой, включила наконец-то планшет. Какие-то письма, написанные иероглифами, тексты рядом с фотографиями девушек – все на этом неизвестном восточном языке. Без перевода совершенно точно ничего не разобрать. А интернета, как и мобильной связи, здесь нет. Значит, про онлайн переводчик нечего даже и думать.

В два часа дня я отправилась на переговоры с директором заповедника. Мы беседовали о ценах и условиях, и мне удалось выбить большую скидку. Говорили о воздушных съемках, и я навела справки, где забронировать самолет-кукурузник для следующей командировки. Но мысли мои были далеко. Я все силилась понять, что же такое зашифровано в этом планшете, и есть ли там ответ на вопрос, куда делась Лена Копейкина?

Дальше по плану значился визит к бывшему директору заповедника, ныне пенсионеру, Михаилу Алексеевичу Маслову и его жене, Зое Степановне. Этот пункт был помечен красным. Дело в том, объяснила мне Наталья, что Михаил Алексеевич пообещал нашему шефу семена чудесного лекарственного растения, которые нигде не достать, потому что растение это занесено в Красную книгу. Но старенькие ученые у себя в саду выращивают его с незапамятных времен и в чай заваривают. Как знать, может, в этом неброском цветке и кроется секрет их бодрости и долголетия?

Как только об этом цветке прознал наш шеф, тут же потребовал этих семян. Будет, видать, перед своим четырехэтажным замком выращивать. Пенсионеры, кстати, с легкостью согласились поделиться. Не жадные они.

Мы с Наташкой собрали им подарков от студии столько, сколько у нас было. От себя я купила еще и тортик.

Когда звонила в дверь, честно признаться, боялась, что мне не о чем будет с ними говорить. Как я ошибалась! Более интересных собеседников я в жизни не встречала. Живой ум, начитанность, искрометный юмор… Я провела у них всю вторую половину дня, благо, торопиться было особенно некуда.

Кто бы мог подумать, что ученый с мировым именем увлекается гаданием по руке!

– Ну что, хочешь, расскажу тебе всю правду?

– Не откажусь! – рассмеялась я.

Он долго молча рассматривал мою ладонь.

– Вижу успех, но он сам по себе не принесет счастья. Вижу много трудностей в любви. Вот, смотри сама, – он ткнул пальцем в какие-то мелкие хаотичные линии.

– Но шанс-то есть?