Принцесса папарацци

Алексей отвез нас в аэропорт. Хенри, конечно же, перепутал терминал и потерял билеты. А потом обвинил во всем меня. Ну, еще бы. Я ведь их русский продюсер.

К тому моменту, как мне удалось разрулить ситуацию, посадка уже заканчивалась. Мы едва успели на самолет.

Я плюхнулась в кресло. И возблагодарила судьбу и немецкое телевидение за то, что мы летим в бизнес-классе. Ибо Хенри с Норбертом оказались через проход от меня. Джинн в форме «Аэрофлота» возник почти сразу.

– Сок, вода, кола, спрайт, коньяк, водка. Чего желаете?

– Коньяку принесите, пожалуйста, – выдохнула я.

– Конь-я-ку? – громко и по слогам переспросила красавица, а потом покосилась на Хенри. Видимо решила, что он мой папа.

– Да, – так же громко ответила я. – Будьте добры, коньяк.

– Ну, хорошо, – пожала плечами стюардесса, так и не дождавшись реакции от господина Микса. – Сейчас принесу.

Я выпила стопку залпом и попросила ещё. По телу разлилось приятное тепло.

Хенри покачал головой.

– Ай-яй-яй, киндер, разве можно таким маленьким девочкам пить крепкие напитки. – И тут же закричал стюардессе: – И нам тоже принесите коньяк!

Я искренне ненавидела Хенри в эту минуту и совершенно не хотела с ним пить. Но работа есть работа. Когда в их руках тоже появились стопки, я предложила:

– Давайте выпьем за проект!

– Нет, – хитро прищурившись, отказался Хенри. И провозгласил: – За дружбу!

Мы чокнулись, и он мне подмигнул.

Ага, пытается помириться, пока ещё не поздно. Боится, что сразу по прилете побегу жаловаться шефу.

Но думать о Хенри совершенно не хотелось, особенно в тот момент, когда набирал высоту самолёт, навсегда уносящий меня от первой большой моей любви. С каждой секундой всё дальше заснеженная тайга со следами тигров и лепестки белых роз на снегу. Саша и Владик. Прощайте, мои хорошие. Пожалуйста, постарайтесь быть счастливыми.

Я всё-таки не выдержала и заплакала. Впервые за всю командировку. Уже через несколько часов я буду в Петербурге. Маришка испечёт любимый яблочный пирог по случаю моего возвращения. Завтра, наверное, отправят снимать сюжеты про коров или страусов. Всё будет как раньше. Сказка кончилась.

В Пулково нас встречал лично Жуковский. Он крепко обнял меня.

– Вот ведь выдалась у тебя командировка, Ася. Не у каждого за всю журналистскую карьеру такое бывает. Ладно, потом всё расскажешь. Сегодня отдыхать!

Когда мы ждали багаж, Хенри с Норбертом отлучились в туалет. Жуковский подошёл ко мне со спины и вдруг обнял. На этот раз совсем не по-отечески.

– Андрей Игоревич…

– Я надеюсь, Хенри не будет ревновать.

– Я думаю, всё-таки будет.

Я отстранилась. К счастью, в этот момент мне позвонила Наташа.

– Поздравляю с возвращением! Ты большая молодец!

– Спасибо.

– Я очень хотела сама тебя встретить, но приболела, и врач не разрешил. Решили, что Андрей Игоревич поедет.

– И правильно сделали. Поправляйся спокойно. Мне вполне достаточно, что ты обо мне помнишь!

Когда я закончила разговор, Хенри с Норбертом уже вернулись, и это избавило меня от необходимости обсуждать с шефом его манёвр.

Мы сели в машину. Жуковский вёз Хенри в гостиницу, а меня заодно к метро.

– Ася, а где же мужчина, который ждёт и скучает? – поинтересовался Хенри.

Я опешила. Неужели он думает, что Саша был просто развлечением, а теперь я вернусь к своему мифическому парню? Даже если бы такой парень у меня был. Даже если бы это был сам Воропаев… Он был бы уже бывшим!

– У меня такого нет, Хенри.

– Хенри, вообще-то, самый любимый Асин мужчина – это я, – неожиданно выдал шеф. – У меня есть основания так думать, она подарила мне слона.

– Да, слонов я больше никому не дарила, – вздохнула я.

У метро джип остановился. Немцы вышли попрощаться со мной. Хенри взял свой ежедневник, написал там свой адрес и все телефоны.

– Если тебе когда-нибудь что-нибудь будет нужно, обязательно сообщи мне, киндер.

Потом он крепко прижал меня к груди и держал так довольно долго.

– И ещё, киндер, – сказал он совсем тихо. – Тот русский офицер тебя действительно любит.

Он подмигнул и скрылся в машине Жуковского. Вся злость на немца моментально прошла.

Глава 20

Через несколько часов Хенри позвонил. Сказал, что они с Норбертом благополучно приземлились во Франкфурте. А вот дорогостоящее телевизионное оборудование, к тому же еще и арендованное, не приземлилось вовсе. Потому что пропало где-то по пути.

Минут десять мне потребовалось, чтобы выяснить, где именно. Еще через пять минут я докладывала о происшествии генеральному продюсеру студии Андрею Жуковскому.

– Понимаете, вместо камер на борт взяли груз 200. Ну то есть гроб. Вот и получилось, что немцы уже во Франкфурте, а оборудование только завтра будет в Петербурге.

– И что ты от меня хочешь?

– Мне нужна машина.

– Машина, машина… Машина есть у Льва Жуковского. Всё, иди. Найди его и приведи сюда.

– Но Андрей Игоревич! Где же я его найду?

Честно говоря, я понятия не имею, кто такой Лев Жуковский. Сын? Брат?

– Он где-то здесь, – неопределённо махнул рукой мой шеф и налил себе ещё коньяка, давая понять, что аудиенция окончена.