Принцесса папарацци

Время от времени муж заводил разговор о том, что неплохо бы нашему отделу стать официальной рубрикой программы с собственным ведущим. То есть, конечно же, с собственной ведущей. Макс намекал, что мог бы этому поспособствовать, провентилировать вопрос, так сказать. Но я не хотела торопить события. Из-за внезапного замужества на меня ополчились все телевизионные кумушки. Если через два месяца я заявлю, что хочу быть ведущей, это может вызвать такую лавину, что она погребет под собой не только мою карьеру, но и карьеру Мерцалова.

Наученные горьким опытом, мы оба понимали это. Стоит немного подождать. Хотя бы год. Да к тому же я обожала эту работу и своих друзей. Каждую неделю – новое приключение. Мы трое, как плотно подсевшие на иглу наркоманы, уже не могли обходиться без сумасшедшего драйва и наших невероятных расследований.

Кстати, на днях к нам в новости взяли нового режиссера монтажа. Вы, конечно, не поверите, но это Анфиса Сергеевна. Та самая дама, которая нашла для нас комнату в день приезда в Москву. Кажется, это было в другой жизни. Теперь я хозяйка квартиры в элитном жилом комплексе в самом центре столицы. «Москва найдет для деревца хоть краешек земли». А ведь и правда, этот город щедр на подарки. Надо только работать. Точно знать, чего хочешь, и, как сумасшедший, верить в свою мечту.

Вот и Анфиса Сергеевна очень скоро вставит себе зубы (с новой-то зарплатой) и удачно выйдет замуж. Вот увидите. Я в этом даже не сомневаюсь.

На этой неделе мне предстояло каким-то образом пробраться на юбилей к одному из самых известных юмористов страны, чтобы задать юбиляру неприятный вопрос – почему он, собственно, поссорился с другим не менее известным юмористом, своим бывшим другом. Ходили слухи, что артисты не поделили театр.

В назначенный день я вместе с оператором явилась в театр, где и планировались торжества. Сумку со скрытой камерой на всякий случай тоже захватила.

Мне было известно, что юморист не одобрил ни один из журналистских запросов, не пригласил ни один канал. Но все без исключения, как и я, явились без приглашения.

Артисту исполнялось шестьдесят – он был стреляный воробей, и потому вокруг театра ходили люди в штатском с овчарками. Кое-кто из коллег, прождав полчаса и поняв, что ловить нечего, собрался и уехал.

К остальным вышел пресс-секретарь театра, который вежливо попросил нас удалиться. Никого, мол, все равно не пустят, закрытое мероприятие. Две съемочные группы последовали его совету.

Я уселась на батарею и заявила, что никуда не поеду, потому что редактор сказал мне, что разрешение есть. И если вернусь ни с чем, меня просто уволят. Охранник начал уже мне сочувствовать, хотя пропускать все равно не хотел. Наверное, тоже боялся быть уволенным. Но я-то помнила притчу про маленьких лягушат и так просто сдаваться не собиралась.

Через час ожидания на служебном входе остались только мы с оператором и съемочная группа Тринадцатого канала. Их журналистка оказалась не промах. Во-первых, она тоже отчаянно врала, что разрешение есть и даже интервью с юбиляром обещано. Во-вторых, по ее взгляду я поняла, что она признала во мне супругу своего бывшего руководителя и прекрасно понимает, что я ломаю комедию.

За десять минут до начала мероприятия, когда надеяться было уже решительно не на что, к нам вышел растерянный пресс-секретарь и сообщил, что в последний момент именинник велел впустить всех журналистов, которые не уехали. Было видно, что парень и сам удивлен таким решением начальника.

Правда, нам разрешили снять только первые десять минут праздничного концерта, но главное – мы были внутри!

Пробиться в гримерку к юмористу с букетом наперевес было уже делом техники. Спустя десять минут артист нехотя промямлил в камеру, что, в принципе, не держит зла на своего заклятого друга.

Видимо, в честь праздника настроение у него было благостное. Дальнейшие вопросы по поводу войны за театр, как и следовало ожидать, разозлили юбиляра, но мы сумели вовремя смыться.

Расположившись в мягких креслах у одного из входов в зал, мы почувствовали себя в безопасности.

– Мы молодцы, – говорила я оператору Диме, который к пятой, вечерней съемке был уже чуть живой. А тут еще пришлось уносить ноги от юмориста. – Главное, сняли все, что нужно. Ему сейчас некогда нас ловить и выгонять, так что успеем еще и начало концерта снять. Все удачно.

Дима был уже не в силах разговаривать, поэтому просто кивнул.

Я подняла глаза и прямо перед собой увидела ее. Я, каждый день снимавшая по десятку знаменитостей, впервые видела воочию эту женщину. В первую секунду я решила даже, что это мираж. Примадонна стояла в двух метрах от меня, и рядом не было ни одного журналиста.

– Быстро вставай, включай камеру и снимай, не отставай ни на шаг, – тихо, но четко сказала я Диме.

Два раза повторять ему было не надо. Усталость моего оператора как ветром сдуло.

В тот вечер Примадонна ответила на все мои вопросы.