Принцесса Побережья

— Алекс! Я очень-очень-очень хочу взглянуть на это, ну хотя бы одним глазком! Я согласна даже вообще не дышать, только пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, покажи мне это место! И я клянусь тебе, что до конца жизни буду исполнять любую твою прихоть, всё, что ты не пожелаешь.

Алекс пристально посмотрел в её синие-синие бездонные глаза и вздохнул. И отвернулся.

— Нет, Элла, — сказал он тихо, но твёрдо. — Не проси. Я тебя туда не пущу. И сам больше не пойду. Нечего нам там делать.

Элла надула губы и отвернулась. И пообещала себе больше никогда, никогда, никогда не разговаривать с Алексом! И вообще не обращать на него внимания. И даже если он сам начнёт ходить за ней и умолять пойти с ним, посмотреть эту чудную страну!.. ну, словом, долго ему придётся за ней бегать.

И из-за того, что она так сильно обиделась, Элла даже не расслышала последних слов, которые произнёс брат:

— Самое страшное то, что мы тоже могли бы жить среди них и быть такими, как они.

******

Конечно, Алекс не смог сдержать своих слов, и всё равно продолжал наведываться в этот удивительный мир. Любопытство тянуло его туда, и с каждым разом он осваивался в нём всё больше и больше.

Элла также не сдержала обещания, данного самой себе. И вновь, и вновь она продолжала бегать за Алексом и уговаривала взять её с собой. И снова, и снова получала категорический отказ. Тогда она начала расспрашивать об этой дороге Акторуса, но тот лишь недоумённо пожимал плечами в ответ. Это было уже выше её сил. Ни за что на свете она бы не поверила, что Алекс не поделился тайной со своим лучшим другом и наставником.

Они оба не хотели, чтобы Элла попала в тот мир. В глубине души она догадывалась, почему, и это расстраивало её ещё больше. Неужели и Акторус, и Алекс настолько не доверяют ей, считают настолько сумасбродной и неуправляемой? Если уж самые близкие люди о ней такого мнения, то, что говорить о других?

— Вот уйду в лес, — жаловалась Элла своему коню Грому. — Срублю себе избушку, и буду там жить. Наверное, никто и не заметит моего отсутствия. Зачем им какая-то Элла Доминика? Они замечательно обойдутся и без меня. Да я уверена — если даже провалюсь сквозь землю, никто и не почешется!

Гром с пониманием всхрапывал, и нежно покусывал хозяйку за плечо.

— Ты один только меня и понимаешь, — приговаривала Элла, поглаживая коня по гладкой чёрной шее. — Тебя возьму с собой. Будем жить вдвоём, а они там пускай хоть сто неизвестных миров открывают.

Но, как и обычно, её обид не хватало надолго и, поплакавшись верному коню, Элла возвращалась к Алексу, чтобы опять с удивлением и завистью рассматривать диковинные вещички, которые он приносил оттуда.

******

Однажды у брата появилась собака. Ещё ни разу в своей жизни Элле не доводилось видеть столь удивительного пса.

Волкодавы, жившие при дворе её отца, были огромными, лохматыми, белыми с рыже-коричневыми пятнами или чисто чёрными. Где-то далеко в Западном Степном Королевстве разводили быстроногих гончих, с которыми охотились на зайцев и других бегучих зверюшек. В стране, именуемой Восточными Холмами, обитали, в основном, востроухие пушистые лайки. А столицу Северных Гор — Зоттон — охраняли косматые, страшные и свирепые уродцы, которые, как говорили старики, имели в прадедушках самих бульбаров.

Хуч — так звали пса, которым обзавёлся в один прекрасный день принц Алекс, не был похож ни на одну из этих собак. Не слишком большого роста — примерно Элле по колено, но крепкий, коренастый, как будто весь состоящий из мускулов. Короткая гладкая шерсть коричневого цвета, большая голова, стоячие уши "домиком", чуть раскосые умные глаза. Морда треугольная, узкая, но, когда пёс зевал, казалось, что голова превращается в одну сплошную пасть, полную великолепных белых клыков.

— Да где же у него начинаются челюсти? — недоумевала Элла.

Алекс хитро улыбнулся.

— Хочешь посмотреть, на что способны эти челюсти?

Элла кивнула, и брат подвёл её к старому кирокану у дворцовых ворот.

— Хуч, ветка!

Пёс взметнулся вверх, совершив невероятный для собаки такого роста прыжок, ухватился зубами за сук и повис на нём. У Эллы отпала собственная челюсть.

— Никогда такого не видела. Спорим, он не продержится долго?

Алекс хмыкнул.

— Сомневаешься?

Элла пожала плечами. Они стояли под деревом, Хуч болтался на нём, свесив лапы. Издалека он, наверное, напоминал очень большой увядший лист. Потом Элле надоело ждать.

— И сколько он может так висеть?

— Пока не онемеют челюсти, — ответил брат. — Или пока я не прикажу отпустить.

— И как долго ждать, пока у него онемеют челюсти?

Теперь пожал плечами Алекс.

— Не знаю, …может быть, до вечера.

— До вечера? — глаза Эллы распахнулись в пол-лица. Колокол на городской ратуше только-только пробил полдень. — Да не может такого быть!

— Хочешь проверить? — подмигнул ей брат.

Элла подошла к висящей собаке, недоверчиво походила туда-сюда. Затем покачала Хуча рукой. Пёс скосил на неё глаз, но ветку из зубов не выпустил.

— Ну, чисто пиранья, — пробормотала девушка. — Ладно, Алекс, пусть он её отпустит.