Принцесса под прикрытием

– Большинство преторианцев – молодые люди, – спокойно промолвила Элли, и все же Лотти уловила в ее тоне оттенок сожаления. – Они должны быть незаметными, не привлекать к себе лишнего внимания, поэтому желательно, чтобы преторианец был примерно одного возраста со своим подопечным. – Лотти уже подумала, что Элли на этом и остановится, но та отошла от вешалки и продолжила: – К тринадцати годам они обычно завершают базовую подготовку; в зависимости от соответствия требованиям их закрепляют за той или иной важной персоной. В течение трех лет преторианец притирается к своему клиенту и его семье, в шестнадцать получает официальное назначение. Процедура отбора и закрепления жутко строгая, просто драконовская.

Лотти набрала полную грудь воздуха, приготовившись задать следующий по логике вопрос, но лицо Элли вдруг приобрело отстраненно-печальное выражение, и слова застряли у Лотти в горле.

– Джейми… – Голос принцессы дрогнул, однако уже в следующую секунду вся меланхолия с нее слетела, а взгляд наполнился решимостью. – Джейми – не такой, как другие. Он в нашей семье с самого рождения.

Лотти подозревала что-то подобное, так как видела общие детские фотографии Элли и Джейми во дворце.

– Я знала ее – маму Джейми – по фото. Она была пакистанской иммигранткой. – Принцесса провела рукой по глазам. – Потом она попала во дворец – почему и каким образом, не знаю, – изможденная болезнью, на последнем сроке беременности и, видимо, упросила моих родителей взять ее ребенка. Ну… они и взяли.

Хотя Элли и нельзя было назвать прекрасной рассказчицей, Лотти слушала ее, как загипнотизированная. Воображение рисовало ей образы несчастной женщины, отчаянно пытающейся спасти своего еще не рожденного малыша.

– Что с ней стало? – машинально спросила она. Впрочем, ответ был очевиден, и Лотти собралась с духом, чтобы услышать тяжкую правду.

– Умерла в родах, – рубанула Элли.

– А отец Джейми?

– О нем ничего не известно. Наверное, тоже мертв. Да и кого это интересует? – с непонятной досадой проворчала принцесса.

Вот, значит, как. Взяли сироту и превратили его в личного ассасина?

Что-то в этой истории не вязалось.

– И… вы сделали Джейми преторианцем?

Элли резко развернулась, пылая яростью. Вокруг нее бушевала буря, готовая поразить все, что шевелится.

– Лично я тут НИ ПРИ ЧЕМ! Это сделали мои родители!

Повисла удушливая тишина, наполненная сухим электричеством. Лотти отвела глаза, устыдившись своего глупого вопроса.

Элли медленно выдохнула и снова подошла к вешалке с платьями.

– Ненавижу их, – с горечью произнесла она. Такого пронизывающего холода в ее голосе Лотти прежде не слышала. – Никто не смеет решать судьбу другого человека с рождения. Право выбора должно быть у каждого. – Пальцы принцессы сжались в кулаки.

Сейчас Элли не просто выпускала наружу гнев; она говорила о давно наболевшем. Лотти смотрела на нее и понимала, что принцесса раскрывает перед ней душу. А она, Лотти, несмотря на это, продолжает утаивать от нее важный секрет. Нет, так она точно никому не поможет.

– Элли… – робко начала Лотти, намереваясь рассказать о «валентинке». – Я кое-что от тебя скрыла и, думаю, это… нечестно. Мы должны доверять друг другу. – Элли вскинула глаза, холод в глазах сменился любопытством. – В День святого Валентина я получила еще одно послание. Представляешь, записка была внутри пирожного!

– Записка? – встревожилась Элли. – И что в ней было написано?

Лотти неохотно процитировала злой стишок, поежившись на последних строчках: «Берегись, принцесса, / Я иду за тобой».

– Почему ты нам ничего не сказала? – слегка повысила голос Элли.

– Потому что, – прошептала Лотти, втянув голову в плечи, – я не хочу, чтобы родители забрали тебя из школы.

Нахмуренный лоб принцессы разгладился, на губах появилась слабая горькая улыбка.

– Лотти, я никому не позволю нас разлучить. Но ты в опасности, причем из-за меня, и это мне очень не нравится. Я…

– Мне вовсе не страшно, – солгала Лотти. – И тебе тоже не надо бояться. Если бы что-то меня напугало, то я сразу вам сказала бы, а поскольку никакого риска нет, не стоит поднимать шум. – Она выдавила из себя бодрую улыбку и сама поразилась, как легко научилась врать. – Со мной все в порядке, так что не будем расстраивать Джейми, ладно?

Элли посмотрела на нее с сомнением.

– С тобой точно все хорошо?

– Точно. – Лотти продолжала храбро улыбаться, хотя внутри расползался страх.

В ее сумочке неожиданно тренькнул телефон. Она поспешно вытащила его, в глубине души надеясь, что звонит Олли, однако на дисплее высветилось имя Джейми. Он как будто знал, что речь шла о нем! Короткое сообщение гласило:

У вас десять минут.

– Давай скорее, – поторопила Лотти подругу, схватив со стола обе коробки с туфлями. – Надо успеть примерить наряды до того, как нас «спасут».

Она с удовольствием надела платье, но страшно смутилась, когда Элли встала на одно колено и протянула ей туфельку.

– Что ты делаешь? – спросила Лотти, инстинктивно отдернув ногу.