Принцесса с дурной репутацией

– Здесь прозвучало божественное слово «портвейн»! А иначе я никогда бы не вылез из своей уютной норки…

– Ты посмотри, герцогиня, на это прыщавое рыло! Он, значит, опять лазил в винный погреб, накачался, как токарь пятого разряда, и дезертировал в библиотеку, в то время как весь остальной замок трудится до седьмого пота, готовясь к приезду Его Высокоблагочестия! Себастьяно!

– Чё?

– Ты ничтожество!

– Я в курсе. Мой папа говорит мне это двести четырнадцать раз в сутки. Еще новости будут? И все-таки как мы решим вопрос с портвейном? Настоящим дамам полагается быть милосердными к рыцарям, коих снедает тяжкое похмелье.

– Из тебя рыцарь, как из меня балерина королевского театра, – отрезала Оливия. – Но портвейн тебе будет.

– Оливия, ты владычица моего сердца, – криво становясь на одно колено, пропел Себастьяно. Не удержался, рухнул на стопку журналов «Что должна знать настоящая принцесса». – Ну-ка, неси стаканы на стол… Я готов даже на тебе жениться.

– Была нужда, – фыркнула Оливия. – Люци, сбегай-ка в мои покои. У меня появился план.

– И ради этого плана ты дашь вылакать настоящий бахрейнский портвейн этому недоделку?

– Беги давай, это приказ.

Я повиновалась. Бутылка и впрямь оказалась на месте. Хорошо хоть, служанки, что опорожняют местные ночные горшки, ее деликатно не заметили.

Когда я вернулась, Себастьяно и Оливия сидели там же.

– Третьей будешь? – аристократично спросила Оливия.

– Я нахожу этот вопрос неуместным, ваша светлость, – надменно сказала я, но тут же расхохоталась. – Я даже стаканы принесла.

Оливия, не чинясь, разлила портвейн по стаканам:

– За нас и за спецназ! – произнесла она тост, который очень любила, но сути его не понимала. Как и я, впрочем. Что это за таинственный «спецназ», мы не ведали.

Осушив стаканы, мы блаженно выдохнули, правда, Себастьяно, нарушив торжественность минуты, рыгнул. Что с него взять, недоделок – он и в Литании недоделок.

– Как хорошо-о-о-о! – томно простонал он и понюхал свою кружевную манжету. – А давайте по второй, не тормозя!

– Стоять! – голос герцогини Монтессори стал железным. Я убрала бутылку за спину. – Сперва дело делать будем. Себастьяно, от тебя требуется тупой физический труд и некоторая доля прыткости.

– Так я и говорю: по второй! И тогда все что угодно!

– Налей ему, Люци. На полпальца.

– Все герцогини такие жмотки, – проворчал Себастьяно, но выпил молниеносно.

– Я чувствую себя мифическим богом Кераклом и готов раскерачить все, что к полу не приколочено. Герцогиня, повелевайте.

Это он подольститься пытается. Бутылка-то еще наполовину полна.

– Мы с Люцией решили слегка приукрасить замок в связи с приездом Его Высокоблагочестия. Простенько, по-детски, но со вкусом. Цепи…

– Ух? – восхитился Себастьяно. – Наручники, плетки?! Может быть, даже страпоны? Шалунья!

– Заткнись и дослушай, урод. Страпоны ему. Вожжой тебя отхлестать, и то…

– Оливия, перестань так говорить, а то он стал какой-то красномордый…

– Извращенец.

– Да! – радостно выдохнул Себастьяно.

– Заткнись! Цепи будут из бумаги. Цветной. Мы навырезаем. Нужно будет их развесить на балках главного зала – ярко, празднично. Еще будут бумажные фонарики на ленточках. И вот еще у меня идея – из золотой фольги мы с Люцией вырежем звездочки, птичек, бабочек, в общем, всякую слащавую дрынотень, а ты будешь крепить их к стенам…

– Чем крепить?

– Язы… Клей дам, то есть не совсем клей. От кого-то из прежних герцогов Монтессори осталась масса клеящего крема для вставных челюстей, вот он и пригодится, – Оливия поняла, что воображение у похмельного Себастьяна богатое, и стала осторожнее в словах. – Люци, как ты думаешь, вырезанные из красного бархатного картона слова «Добро пожаловать!» украсят главный вход?

– По-моему, там лучше повесить орифламму с гербом рода Монтессори. А то прямо какой-то детский лагерь получается.

– Что ты знаешь о детских лагерях, – мечтательно протянул мессер Себастьяно. – Какие там вожатые… А песни у костра…

Пришлось еще раз выпить, чтобы мысли Себастьяно окончательно приняли деловое направление. Он клятвенно заверил нас, что выполнит все, что мы пожелаем, и даже наши гобелены вывесит в холле.

Мы дали ему немного подремать, пока сами разыскивали цветную бумагу, ленты, фольгу, клей и прочую мишуру. Настроение у нас было самое творческое. Правда, к нему примешивалось некое коварство.

А что из всего этого получилось, вы поймете дальше.

Глава девятая Встреча Особо Важной Особы – 1

Трудолюбие и терпение – вот две главные добродетели, которые надо воспитать в человеке. Возможно, против его воли.

Из проповедей Его Высокоблагочестия, т. 87

Ужин нам принесли в библиотеку. Мы настолько увлеклись вырезанием и склеиванием, что служанка посмотрела на нас с уважением. Даже на меня – впервые за все время пребывания в замке Монтессори.