Принцесса тьмы

Степан хотел нагрубить ей, но, поразмыслив, промолчал. Сами-то они в такой темнотище ничего ни создавать, ни выращивать не могут. Так вот, значит, с кем свела его судьба в ту злополучную ночь в универмаге! Вот кто отрывал головы собакам и сторожам! Ничего себе история! Вот уж влип так влип! И что теперь де- лать? Как выпутываться? Как живым унести ноги? Он ведь абсолютно беспомощен и даже приблизительно не представляет, где находится. Но как сами-то они ориентируются в этой жуткой, непроглядной тьме?

- А ты меня сейчас видишь? - спросил он свою безликую собеседницу.

- Я.Тебя.Ощущаю.

- Как это “ощущаю”? - не понял Степан.

-. ..Ощущаю, - повторил тоненький голосок.

- Ну и что же ты ощущаешь? Какой я?

- Другой.

- Что значит “другой”?

- Не.Такой.Как.Мы. Совсем.Не такой. Другое.Тело. Другие.Мысли.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что читаешь мои мысли?! - возмутился Степан.

- Читаешь? Как.Это?

- Как-как... Ну, понимаешь, чувствуешь...

- Ага. Понимаю, - обрадованно согласилась невидимка.

- И эти, ваши добытчики тоже понимают? - насторожился Степан.

- Иногда. Не.Все.

- Как у нас, что ли. Есть простые смертные, а есть экстрасенсы, телепаты.

Ему не ответили. После паузы она неуверенно проговорила

- Можно.Мне.Тронуть.Тебя?

- Еще чего! - невольно отпрянул Степан. Но тотчас передумал. - Валяй.

- Что? - не поняла невидимка.

- Можно, говорю, трогай. - Он вытянул в направлении голоса руку.

Его ладонь ощутила осторожное шершавое прикосновение.

- Теплый. - проговорила она. - Мягкий. Гладкий.

Он резко сжал пальцы, поймав ее руку. Она испуганно вскрикнула, дернулась.

- Теперь моя очередь, - заявил Степан. - Я тоже хочу знать, какая ты. Только не вздумай опять кусаться. На сей раз двину.

Другой рукой он крепко схватил ее жесткое костлявое запястье и, ощупав шершавую ладонь, с удивлением обнаружил, что она четырехпалая. Пальцы заканчивались выступающими липкими подушечками.

- А это зачем? - спросил он, превозмогая отвращение.

- Удобно.Лазать.По.Стенам, - нехотя отозвалась она. - Отпусти.

- Лазать по стенам?! - поразился Степан. - Как ящерица что ли?

- Что.Такое.Ящерица?

- Ну как я тебе объясню!

- Подумай. О.Ней, - подсказала четырехпалая невидимка.

Степан постарался представить длиннохвостую юркую ящерицу, ползущую по вертикальной стене.

- Не.Похоже, - заявила Она. - Хвосты.Бывают.Только.У Крыс.

- А все остальное? - насторожился Степан. Что, если эта писклявка настоящее чудовище? А он сидит с ней, как с равной, держа ее за лапу.

Степан вытянул вперед руку и коснулся головы невидимки. Пальцы ощутили обтянутый кожей череп, покрытый на макушке короткими мягкими волосками. Скользнув ниже, рука наткнулась на широкое, упругое ухо, перпендикулярное голове.

- Да ты лопоухая! - пробормотал он, отдергивая руку. Помня ее укус, ощупать лицо он не рискнул.

Степан долго молчал, переваривая все, что услышал и узнал через свою новую подружку. Она не мешала ему. Для нее его молчание было красноречивее беседы.

- Послушай! - оживился он. - А ты знаешь дорогу наверх?

- Нет, - поспешно ответила Она.

- Прошу тебя, помоги мне выбраться отсюда. Ты же сама сказала, что я - другой. Я не могу жить здесь, вместе с вами. Без солнца и света я умру.

- Они.Не.Позволят. - Лопоухая подружка вдруг умолкла, вслушиваясь в гнетущую глухую тишину, после чего радостно сообщила: - Идут!

- Кто?

- Добытчики.Возвращаются.

- Я ничего не слышу. Тебе показалось.

Она некоторое время молчала.

- Богатая.Добыча... Забит.Весь.Проход... Большое... Тяжелое... Будет.Пир. И много.Теплых.Вещей. - В коротких паузах между словами она издавала тоненький, едва различимый свист, такой же, как те, кто приволок его сюда.

И тут Степан, наконец, сообразил. Он слышал подобный свист или писк в детстве, когда однажды в пещере поднял в воздух целую стаю летучих мышей. Неужели эти существа используют ультразвук и эхолокацию? Тогда понятно, как им удается ориентироваться в темноте.

Лопоухая подружка часто задышала, заерзала... Он не сразу понял, что она нервничает.

- Они.Совсем.Близко, - срывающимся голоском пропищала Она. - Пойду. Посмотрю.

- Боишься тебя обойдут в дележке? - усмехнулся Степан. - Да ты, оказывается, алчная. Должно быть вы все тут такие. - Она не ответила. - Эй! - окликнул он темноту. - Чего молчишь?

Отвечать было некому - невидимка исчезла так же бесшумно как и появилась. Судя по всему, дележка награбленного была самым вожделенным событием в их однообразном, беспросветном существовании.

Степан задумался. Он даже не успел спросить ее о двух таинственных купальщицах. Благодаря свету, который они с собой принесли, он смог выбраться из своей ненавистной берлоги. Больше того, у него появилась хрупкая надежда на спасение. По крайней мере, он знал теперь, что не один, что где-то рядом есть люди, такие же как он.