Принцесса тьмы

Вот оно сердце, этот неутомимый труженик, качающий для него темно- бурую влагу жизни. Кровь омывает все четыре желудочка, отправляясь в долгое странствие по закоулкам его тела. Вздымаются и опадают ажурные меха его легких. Хилая груд-ная клетка, вторя им, приводит в движение ребра. Все отлажено до автоматизма. И все же он всегда начеку. Нет в жизни ничего важнее его собственного здоровья.

Задержав взгляд на трахее, он нахмурился. Ему показалось, что внутренняя стенка потемнела и слегка раздулась. Неужели простудился? Только этого ему и не хватало. Порывшись в шкафчике-аптечке, он откупорил искомый пузырек, отсчитал несколько таблеток и проглотил их, не запивая. Не отводя взгляда от зеркала, мэр проследил, как движутся пилюли по пищеводу, как попадают в желудок.

Затем он придирчиво обследовал свой рот. За зубами мэр следил с особой тщательностью. Он не переносил зубной боли и потому старался не пропустить малейших нарушений. Тем более что с зубами у них тут, у всех, дела обстояли хуже некуда. Сейчас, сквозь неприкрытую гримом кожу, коронки и протезы отчетливо просматривались инородными темными пятнами, и это раздражало его.

Он отвернулся от зеркала и, подходя к постели жены, первым делом выключил бра в ее изголовье. У них так было заведено. Сэд не желала видеть его без грима. Конечно, будь на то ее воля, она отказалась бы видеть его вовсе. Но здесь он диктовал свою волю. Здесь все подчинялось ему. И если бы не странное, болезненно-навязчивое чувство, которое он испытывал к этой женщине, он давно бы уже разделался с нею.

- Сэд, я знаю, что ты не спишь. - Прозрачный мэр сел на край необъятного ложа.

Ответа не последовало.

- Не притворяйся. А если и и спишь, придется проснуться. Нам надо поговорить.

- Я не сплю, - нехотя отозвалась женщина, поворачиваясь на спину.

- Хочу сообщить нечто важное для тебя.

Женщина не шелохнулась. Угрюмая усмешка тронула ее губы. Что могло сообщить ей это чудовище. Ее давно уже ничто не интересовало. Она мечтала только об одном - о смерти. О смерти, которая избавила бы ее от мук и страданий. От бесцельного, никчемного существования. И от этого омерзительного существа, смеющего называть себя ее мужем.

- Сколько ненависти излучаешь ты, - поморщился мэр. - Что мне сделать, чтобы погасить ее?

- Ты знаешь, - устало обронила она. - Я буду ненавидеть тебя до последнего вздоха. Ты - отвратительный земляной червь. И этим все сказано.

Длинные крючковатые зубы со скрежетом сжались.

- Не смей называть меня так! Да, я живу в недрах земли. Но я не червь. И под землей можно взрастить возвышенную душу.

- Нельзя, - убежденно возразила женщина. - Бытие определяет сознание. А сознание - бытие.

- Это слишком мудрено для меня.

- Еще бы. Ведь ты не прочел за всю свою жизнь ни единой книги.

- Зато ты превратилась в ходячую...вернее будет сказать, лежачую... библиотеку. Не забывай только, что ты читаешь мои книги.

- Твои??. Какая наглость! Я читаю книги, написанные ЛЮДЬМИ. Какое ты имеешь к ним отношение? Ты хватаешь и присваиваешь все, что можешь схватить и присвоить. Разве не так ты поступил и со мной? Ты алчное, жестокое ничтожест- во, искалечившее всю мою жизнь. Ты убил меня заживо. Заживо похоронил. Я стала вещью. Частью твоей коллекции. Да что там - таким же земляным червем, как и ты сам. Будь проклят тот день...

- Погоди с проклятиями! - прервал ее мэр. - Выслушай же меня, наконец. Ты не даешь мне и рта раскрыть. А если я скажу, что намерен вернуть тебе твое обожаемое небо, тогда ты перестанешь ненавидеть меня?

- Что? Что ты сказал? Повтори! - Ее голос прозвучал хрипло, прерывисто. - Ты решил, наконец, сжалиться и отпустить меня?

- И не помышляй об этом! - вспылил мэр. Но, взяв себя в руки, мягко добавил: - Мы уйдем наверх вместе.

Откинув одеяло, Сэд села и, забыв о своем отвращении к внешности мэра, включила бра. Она должна была сейчас видеть выражение его, с позволения сказать, лица. Ночник, по задумке мэра, был тусклый. В его оранжевом свете существо, сидевшее на одном с ней ложе, вполне можно было принять за нор- мального человека.

- Ты что действительно собираешься перебраться наверх?

- Да, любовь моя, собираюсь. Моя единственная мечта - видеть тебя счастливой.

- Счастливой? С тобой!?. Я от души бы посмеялась, да только... только за- была, как это делается. - Она подозрительно вглядывалась в красноватые огоньки, зловеще и страшно мерцавшие со дна его глазниц. - Ты решил переселиться один? Я имею ввиду: ты, я и Найт?

- Нет. Я уведу туда весь свой народ. Это будет историческое переселение!

- Ты спятил? - поразилась Сэд. - Как ты представляешь себе жизнь среди людей? Да они либо сразу же расправятся с вами, либо посадят вас в клетки, как неизвестный науке вид подземных хищников, и будут вас за деньги показывать туристам.