Принцесса Торн

Что тут сказать? Теперь, когда она узнала о самой темной стороне моей жизни, у нее появились некоторые рычаги воздействия на меня.

Хэлли продолжала жить по старым устоям, отчаянно цепляясь за реальность, которая больше не являлась частью ее жизни. Сумки в подарок. Дизайнерские платья. Вспышки фотокамер. Девчонка даже пыталась изобразить, что ей весело. Я не понимал, зачем она так с собой поступает. Но я не настолько о ней заботился, чтобы спрашивать о причинах. Границы между работником и работодателем и так оказались размыты после ее маленького акта шпионажа.

В целом я старался как можно меньше разговаривать с ней после того, как она поймала меня в процессе действа. Я наблюдал за тем, как Хэлли ухищряется, пытаясь свести концы с концами в рамках своего скудного дневного бюджета, который я сократил вдвое по сравнению с первоначальной суммой, названной Энтони Торном. Вчера вечером Соплячка была вынуждена сама приготовить себе миску мюсли с фруктами и ягодами, потому что у нее не хватало денег на доставку и чаевые.

– Недочеловек, – жаловалась она огромному уродливому пространству, которое называла своим домом, нарезая банан тонкими ломтиками. – Вот кем я стала.

К чести Хэлли, я ее, похоже, совершенно не интересовал. Что было мне в новинку. Обычно незамужние женщины, на которых я работал, хотели залезть на меня, как на дерево. Но эта татуированная девица выглядела такой потерянной, такой встревоженной, что секс наверняка не стоял у нее на повестке дня.

Спустя неделю после получения записки от Козлова мы с Соплячкой сели в самолет до Далласа. Летели первым классом. Не так удобно, как частным самолетом, но я почувствовал облегчение, оставив Лос-Анджелес позади.

Мы расположились в откидных креслах напротив друг друга. Чтобы мне не пришлось смотреть на нее больше, чем было необходимо. Хэлли демонстративно раскрыла глянцевый журнал и скрестила ноги в своих розовых штанах от «Джуси Кутюр». Во время взлета она сосредоточенно хмурилась, но взгляд ее не двигался по тексту.

Я отвечал на электронные письма и радовался тому, что через несколько часов мне предстоит встретиться с бывшим президентом. Энтони Торн не произвел на меня неизгладимого впечатления за время своей деятельности – в то время я еще даже не учился в средней школе, – но он завоевал достаточно любви граждан нашей страны.

После взлета начался нескончаемый поток закусок и алкоголя. Я отказывался от всего, что предлагала стюардесса. Что-то в самом процессе поглощения пищи во время полета меня настораживало. Соплячка же соглашалась на все и даже попросила добавки. Ей пришлись по душе и закуски, и маленькие подушечки, которые подавали стюардессы, и болтовня с персоналом. На самом деле я уверен, единственное, что ей не нравилось в окружении, это ваш покорный слуга.

Решив, что после всего пережитого ей пора получить поощрение, я позволил Хэлли выпить во время полета.

Она опрокинула три бокала вина – впервые с тех пор, как я появился в ее жизни, – а затем, чмокнув губами, объявила:

– Я в туалет. Сейчас вернусь.

Я встал раньше ее, хрустнув костяшками пальцев.

Хэлли в замешательстве вскинула голову.

– Я не королева. Тебе необязательно вставать вместе со мной.

– Пойду с тобой.

Так ли это необходимо? Наверное, нет. Но и лишним не будет. Когда речь шла о Козлове, я понятия не имел, с чем мы могли столкнуться. И не представлял, как много ему известно о том, где мы находимся.

Рисковать не хотелось.

– Нет, ты никуда не пойдешь, – твердо сказала Хэлли, вставая и делая шаг в сторону. Я обогнул свое кресло, преграждая ей путь в уборную.

– А если ты примешь наркотики?

Разумеется, я просто ее дразнил.

Приподняв густую бровь, она ответила:

– Тогда хотя бы у одного из нас будет хорошее настроение. Уйди с дороги, придурок.

Я не сдвинулся с места.

Она раздраженно уставилась на меня широко распахнутыми глазами. Самолет гудел, проносясь по небу. Люди вокруг нас дремали или уткнулись в ноутбуки.

– Рэндом, – медленно произнесла Хэлли, вновь используя дурацкое прозвище. – Мне нужно по-большому.

Ее слова повисли в воздухе между нами, но я решил, что все-таки пойду с ней в туалет. Я не поверил ей ни на полсекунды. Даже на четверть. И готов разоблачить ее блеф.

– Не могу позволить себе отвести от тебя взгляд, – коротко сказал я.

– Вау. Это самые романтичные слова, что мне когда-либо говорили, и вылетают они из уст парня, которого я, вероятно, заколола бы ножом, будь я уверена, что это не повлечет никаких уголовных последствий, – ощетинилась она.

Я почти улыбнулся. Почти. Должен признать, несмотря на то что Хэлли была огромной занозой в заднице и, вероятно, самым эгоцентричным человеком, которого я когда-либо встречал, временами она может быть забавной.

– Пошевеливайся, а то твой мочевой пузырь лопнет от всего выпитого вина, – рявкнул я.

Она закатила глаза, но пошла вперед, бормоча на ходу ругательства. Соплячка не сопротивлялась, и тогда я понял, что она планирует нечто такое, что выведет меня из себя.