Принцесса Торн

Мы оба вошли в крошечный туалет (почему они всегда размером со спичечный коробок?), и она сразу же приступила к делу: стянула свои розовые штаны с заклепками и присела над сиденьем унитаза, не касаясь его бедрами.

Я отвернулся, чтобы предоставить ей немного уединения. Может, я и придурок, но не извращенец.

– Итак, скажи мне, – начала Хэлли, а музыкальным фоном нам послужил звук от струи. – Мужчины менее сконцентрированы, когда писают в общественных местах? Например, ты меньше заботишься о том, куда метишь, когда летишь в самолете?

– Я всегда хорошо целюсь. – И членом, и пистолетом.

Она простонала за моей спиной:

– Неоцененный американский герой. Пулитцеровская премия уже на подходе.

– Я задержу дыхание.

– Вот эту идею я готова поддержать.

– Мне жаль женщин, – выпалил я, желая вывести ее из равновесия. – Приходится приседать, как лягушкам, страдающим запором, чтобы не коснуться сиденья унитаза, боясь заразиться венерической болезнью или забеременеть.

– Не надо нас жалеть. Мы живем дольше, у нас сильнее иммунитет, и с научной точки зрения наша память гораздо лучше. Я в любой день скорее соглашусь сделать несколько приседаний, чем быть мужчиной.

– Похоже, тебе много об этом известно. Только не говори, что ты открывала книгу. – Я сосредоточился на двери, а не на отражении Хэлли в зеркале.

– Боже упаси. Все это написано на обратной стороне коробки с тампонами.

Я позволил себе небольшую ухмылку, слушая, как Хэлли спускает воду. От звука сотрясались стены. Она вымыла руки, обильно намылив их.

– Приношу свои извинения, – произнесла она.

Вот и началось.

– Что ты сделала? – требовательно спросил я. Если она помочилась на мои черные итальянские ботинки, я собирался пробить кулаком дыру в этой проклятой стене.

– Ничего… пока. – Она наклонилась к зеркалу, нанося блеск для губ и причмокнув губами. – Но собираюсь.

Хэлли убрала помаду в карман, повернулась и потянулась к моему уху. Будучи истинным доминантом, я мог считать язык ее тела, предугадывая, что она собирается совершить, еще до того, как она это исполнит. Ее рот сложился в форме буквы «О».

Она готовилась закричать.

Я действовал молниеносно: прижал ее к раковине, накрывая своим телом. Моя ладонь плотно прижалась к ее рту, запечатывая его.

– Ты с ума сошла? – прорычал я ей в лицо. – Думаешь, это смешно?

Судя по ее взгляду, она уже готовила дерзкий ответ. Но ее слова были заглушены моей рукой.

– Риторический вопрос. Ты окончательно выжила из ума. И зашла слишком далеко, Соплячка.

В ответ она впилась зубами в мою ладонь, а затем начала двигать челюстями, как чихуахуа. Хэлли разодрала мне кожу, пустив медленную алую струйку крови, которая потекла по ее подбородку и вдоль хрупкого миленького горла. Эта маленькая дрянь укусила меня.

И я возбудился. Потому что, когда меня кусают… мой инстинкт сводится к тому, чтобы укусить в ответ еще сильнее.

Я плотнее прижал ладонь к ее рту, чувствуя возбуждение и раздражение, и, черт возьми, мне следовало выбрать задание с мэром Фернс. Моя кровь была точно такого же оттенка, как и волосы Хэлли. Что вызвало новую волну возбуждения.

– Перестань. Я уже сказал, что не прикоснусь к тебе неподобающим образом. Даю слово. С чего ты решила, что я попытаюсь с тобой что-нибудь сделать? Ведешь себя как те гетерозасранцы, которые полагают, будто к ним станут приставать.

Хэлли что-то оживленно говорила, но, опять же, ее слова заглушались моей ладонью. Соплячка потянулась к моему лицу, пытаясь выцарапать мне глаза. Она жаждала ссоры, и я не понимал причин.

Она была дикой, неуправляемой и той еще занозой в заднице. Кроме того, стала первым клиентом, кто пустил мне кровь, что беспокоило меня не так сильно, как должно бы.

– Ты ведь не собираешься останавливаться? – спросил я.

Она неистово затрясла головой, глядя на меня с безумным блеском в глазах. Мне был знаком этот энтузиазм. Он появлялся всякий раз, когда я встречался с женщиной, которой нравился грубый секс. Но это невозможно. Соплячка не из таких. Она привыкла к голливудским красавчикам, которые, наверное, трахались так, словно снимались во французских художественных фильмах. Занимались любо-о-о-о-о-о-овью.

Струйка моей крови скользнула в декольте Хэлли. Мы оба наблюдали, как она стекает в ложбинку. Мой набухший член пульсировал, упираясь в джинсы.

«Не сдерживайся, – будто просила она, запустив пальцы в мои передние карманы, притягивая меня ближе. – Прижимайся сильнее».

– Чего ты хочешь? – Я неловко поерзал на месте, не зная, как выбраться из этой уборной, не усложнив ситуацию. Однако мой вопрос прозвучал скорее как мольба.

Хэлли зашевелила губами. С неохотой я отдернул руку, чтобы дать ей возможность сказать.

– Верни мой телефон. Насовсем, Капитан Извращенец.