Принцесса в лопухах

– Кто меня звал? – появилась в дверях Гутя. – Варя, ужин еще не готов? Так есть хочется... Кстати, Аллочка, тебе только что звонил Сигизмунд.

– Ты мне зубы не заговаривай, – оборвала ее Аллочка. – Признавайся, это ты мне подкидываешь грязные угрозы? Ты на газетах пишешь, чтобы я к смерти готовилась?

– Все, – обреченно уселась на стул Гутя. – Одна уже свихнулась, пора с расследованием заканчивать.

– Ты не виляй, говори прямо, когда тебя спрашивают! – носорогом шла на нее сестра.

– Ну, Аллочка! – не утерпела уже и Варька. – Ты ж должна понимать, что мама этого никогда не сделает, ты ведь не глупая женщина! Или глупая?

У Аллочки не было выбора. Конечно, она не дура, понимает, что это не Гутя, но так хотелось, чтобы она, тогда и бояться никого не придется...

– А что сказал Сигизмунд? – вспомнила она.

– Говорил, что опечален. Что ты провалилась неизвестно куда, а он почти влюблен!

Плечи у Аллочки развернулись, грудь пошла вперед, а щеки сами собой раздулись помидорами.

– Ты б ему сказала, что мне такие задохлики и даром не нужны... – кокетливо вздохнула она, но тут же возле ее носа очутился маленький, но крепкий кулачок Варьки.

– Только попробуй, скажи, – предупредила племянница. – В кои-то веки обнаружился мужик, у которого к тебе нежные чувства! И пусть он задохлик! Зато он... Благородный человек! Рыцарь. И потом – у него своя квартира.

Их напряженный разговор прервал звонок в дверь.

– Ну вот, Фомка пришел, а у меня еще гарнир не готов! – воскликнула девушка и кинулась к кастрюлям.

Это бы вовсе не Фома. На пороге собственной персоной стоял Влас Никанорыч и тискал в руках кепку.

– Ты опять из деревни? – спросила Аллочка.

– Да я не к вам... – пробубнил батюшка.

– Дверью, что ли, ошибся?

– К Фоме я, – задиристо ответил отец и широко шагнул в прихожую.

– Дома случилось что-то? – подбежала испуганная Гутя.

– Не знаю... – помялся Влас Никанорыч. – Я ить того... дома-то не был еще. Мне б Фому...

Варька придвинулась к деду вплотную:

– Говори давай, дедуль, что за дела у тебя к моему супругу? Опять небось будешь просить, чтобы он тебя с невестой свел, да?

– А что мне делать прикажешь? – петушком подпрыгнул родоначальник семейства. – Ваша-то бабка меня турнула! И еще, забыли, как я вам про чугунок рассказывал? Это еще добро, что у меня голова крепенькая сызмальства, я ею даже... ну, не быка, а собаку нашу, Жучку, точно сшибал!

И Гутя, и Варька приступили к воспитанию Власа Никанорыча – с помощью бранных слов они разъяснили мужчине, как ему следует себя вести, чтобы подавать пример всем молодым мужчинам вообще и Фоме – в частности.

И только Аллочка упорно хмурила брови и беззвучно шевелила губами.

– Февралинка моя, дочь любимая! – кинулся к ней Влас Никанорыч. – Уйми ты этих баб, все завещание на тебя перепишу!.. Вот злобная Гутиэрка! Посмотри на сестру – молчит, как и следовает хорошей жене! Отчего только, не пойму, еще ни один дурак на такое сокровище не позарился?

– Гутя, а я ведь что думаю... – вдруг созрела Аллочка. – А батюшка-то прав!

– И эта туда же! – шлепнула себя по бокам Гутя. – Я ж говорю – одурела совсем!

– И ничего не одурела, – не согласилась Аллочка. – Назаров мне сегодня говорил: милиция считает, что с Виолеттой несчастный случай произошел. Ну, вроде как девчонка полезла вазу ставить, а та ее по голове ударила, девочка и стукнулась о стол. А ведь отец верно говорил – мама его чугунком по башке лупила, а на нем ни одной ссадины. Нет, с отцом-то понятно, но и с Виолеттой! Ваза та хоть и большущего размера была, а только уж такая тонюсенькая, я видела. Не могла она так долбануть, чтобы насмерть.

Гутя перевела дыхание. Семейство внимало.

– Да они и сами, наверное, в это не верят. Так только сказали, чтобы зря Назаровым нервы не трепать. А что еще Кирилл Андреевич говорил?.. Так...

– Ну-ка, ну-ка, ну-ка... – напружинился Влас Никанорыч. – Это что ж такое? У них тут опять следствие намечается, а меня хотят, как куль с картошкой, в деревню сплавить? А ну, быстро рассказывайте, что там произошло? Убийство? Грабеж? Изнасилование? Какие улики? Из подозреваемых сколько человек задержали? Э-эх, девчата! – горестно вздохнул Влас Никанорыч. – Вот хотел уже и домой возвращаться, а теперь... Да рази ж я могу вас одних оставить? Пока мерзавца не споймаем, придется матери без меня со скотиной управляться.

– Ну все, – махнула рукой Варька. – Прощай, спокойная жизнь.

– Не переживай, – успокоила ее Гутя. – Фома придет, батюшка сам улетучится.

Когда пришел Фома, все уселись за стол.

– Ну? – требовательно спросил Влас Никанорыч. – Чё примолкли? Сообщите парню, что я тут надолго поселился! Фом, я думаю, вам с Варюшкой надо в гостиную перебраться, потому как работать я буду много, мне отдельная комната требуется!

Пока Фома беззвучно шлепал губами, Гутя быстро закивала головой и торопливо успокоила отца:

– Они переберутся. Вот прямо сейчас и переберутся. Фома, ну что ты расселся? Иди, перетаскивай свой компьютер!