Принцесса Ватикана. Роман о Лукреции Борджиа

– Вот тебе и не урони честь семьи, – сказал Чезаре, показывая на портрет Хуана. – Мы с таким же успехом могли послать в Кастилию моего Микелотто, и мой пострел проявил бы себя куда как лучше.

– Поэтому нас позвали? Из-за Хуана?

– Меня позвали определенно поэтому. – Чезаре вытащил из рукава тонкий кожаный цилиндр. – Отец приказал мне написать это письмо: совет Хуану вести себя соответственно его титулу.

– Думаю, Хуан скорее примет совет от кого угодно, только не от тебя, – улыбнулась я.

Он пожал плечами:

– Именно это я и сказал отцу, но он никак не хочет погрозить Хуану пальчиком. И все же от нашего брата требуется не так много: сделать жену беременной и не промотать герцогство. И потом, сейчас его нет, и я нужен отцу. А мне ничего другого и не требуется. – Он помолчал, чувствуя мои опасения, как неизменно чувствовал всегда. – Я просил отца попытаться договориться с Неаполем.

Меня охватила паника. Неужели та статья из моего брачного договора будет задействована? Чезаре говорил, что если брак не состоялся фактически, это дает основание его расторгнуть. Неужели папочка выбрал мне другого мужа? Я поймала себя на том, что разрываюсь между противоречивыми желаниями. С одной стороны, после увиденного той ночью никакое супружеское согласие между мной и Джованни было невозможно – я не хотела и близко к нему подходить. А с другой – я не желала и никого иного, в особенности неаполитанского принца.

– Ты только не переживай. – Чезаре понял мое молчание. – Речь не о тебе. Король Ферранте умирает. Как только он отойдет в мир иной, трон займет Альфонсо, его наследник… если получит наше благословение. Неаполь – папская вотчина. Альфонсо понадобится наше согласие. Как и французскому королю Карлу, который грозил, что если мы предпочтем Альфонсо, он этого так не оставит. Я предложил женить Джоффре на Санче, внебрачной дочери Альфонсо. Если мы пойдем на это, то таким образом вынудим Милан и Францию пересмотреть отношение к нам.

– Джоффре! Но ему еще нет и двенадцати.

– А тебе было тринадцать. Отцу нужно было сначала женить его, а не связывать нас со Сфорца твоим браком. – Чезаре наклонился ко мне. – Я хочу поделиться с тобой еще одной тайной: я думаю, твой муж – шпион Милана. Да нет, ты так уж не тревожься. Он еще пожалеет об этом, можешь не сомневаться, но пока он не должен догадываться, что мы подозреваем его. Мне нужна твоя помощь, Лючия.

– Моя помощь? – настороженно спросила я.

Мне не понравились его слова. И без того в моей жизни хватало трудностей: начиная от той сцены, что я видела в спальне мужа, и кончая моей собственной тайной.

Он взял меня за локоть и повел к комнате папочки:

– Джованни отчаянно хочет вернуться в Пезаро. Он говорит, что жизнь в Риме требует от него непосильных расходов. И что он должен появляться перед своим двором. Но отец не разрешает ему уехать. Я хочу, чтобы ты его убедила.

– Убедила отпустить Джованни? Да с удовольствием.

– Не только Джованни. Я хочу, чтобы ты убедила отца отпустить вас обоих. И попросила ла Фарнезе в сопровождающие. – Он поднял палец, пресекая мое готовое возражение. – Это ненадолго. Пока Джулии не будет здесь, она не сможет отвлекать отца, и я сумею довести до него свою озабоченность. А Джованни в Пезаро вместе с тобой почувствует себя на свободе. Рядом с ним его жена Борджиа, он будет уверен, что мы ему доверяем. А мы должны знать все, что сообщает ему Лодовико Моро. Если Милан достигнет договоренности с королем Карлом о вводе французской армии, мы должны быть в курсе. Лодовико Моро наверняка вызовет к себе Джованни, может быть, даже вступит с ним в переписку. Ты сможешь стать там нашими ушами и глазами.

– Ты хочешь сказать – твоими ушами и глазами, – заметила я.

У меня пересохло во рту при мысли о том, что я покину свой дом, город, семью и стану жить в незнакомом месте с мужем, которого ненавижу не меньше, чем Джулию. Не дав себе времени подумать, срывающимся голосом я рассказала Чезаре о том, что видела. Когда я закончила, мой взволнованный шепот еще некоторое время эхом звучал вокруг нас, а я вглядывалась в его лицо в ожидании естественной, как мне казалось, реакции – отвращения и ярости.

Но он вместо этого возразил задумчиво, с таким видом, будто я сообщила ему о кошачьей свадьбе:

– Ты уверена? Ведь в комнате было темно, да? Иногда наше воображение играет с нами злые шутки.

– Конечно уверена. С какой стати стала бы я сочинять такой ужас?

– Тогда у меня есть еще больше оснований просить отца отправить вместе с тобой и Джулию.

– Но я тебе только что объяснила, почему не хочу ехать в Пезаро. Они будут там вместе. Станут унижать меня прямо перед моим носом.