Принцесса ветра и мести

– Здравствуй, смертная. Или теперь к тебе стоит обращаться ваше высочество?

Я закашлялась. Несмотря на колкость, ее голос звучал весьма дружелюбно.

– Нет, лучше просто Агнес, – поправила я задиристую особу, к которой на подсознательном уровне испытывала ревность.

Саманта растянула алые губы в полуулыбке.

– Ладно, просто Агнес, спасибо тебе за спасение Араклеона. Мы перед тобой в долгу.

Я шокировано округлила глаза, едва совладав со своей нервозностью. В прошлом Саманта ясно дала понять, что презирает меня. И это в лучшем случае. На то у фейки имелось сразу две причины: моя интимная связь с ее возлюбленным – Эллином и моя смертная кровь. Сейчас же она больше ничего не добавила, похоже, исчерпала свой запас доброжелательности. Расправив плечи, Сэм встала рядом с Габриэлем.

Биение пульса отдавалось эхом в ушах. Я чувствовала, как пронзительный взгляд ледяных глаз блуждает по мне. Все внутри сжалось в тугой узел, когда я поняла, что именно видит Эллин. В тонком халатике, закинув ногу на ногу, я сидела на чертовом столе! На том самом столе, на котором сплетались наши души и тела. Нетрудно было догадаться, какие именно воспоминания всплывают в его голове. Я вздрогнула и поспешно спрыгнула на пол.

Слегка споткнувшись, сделала шаг к нему навстречу. Я не знала, как правильно себя вести. Он был моей разрушенной вселенной, умелым манипулятором и непревзойденным лжецом, если можно так назвать существо, которому сама природа запретила лгать. Я же – его карой за грехи, дочерью короля, подставившего Неблагой Двор. Но все же Эллин меня спас, а я жертвовала собой, чтобы помочь его подданным.

Я присела в самом элегантном и низком реверансе, на который была способна. Между нами разверзлась слишком большая пропасть, но если мы оба желали помешать Александру и не погубить жителей волшебной страны, то придется возвести новые мосты и сломать крепкие стены.

Эллин не шелохнулся. Я не видела его лица, но почему-то мне показалось, будто он немного растерялся. Не знаю, чего он ожидал от меня: что я брошусь на него с кинжалом или отвешу звонкую пощечину, но явно не почтительного жеста.

– Ваше величество, я пойму, если вы прикажете мне сию минуту покинуть Неблагой Двор. Однако я владею информацией, способной помочь в борьбе с Александром и не только. Позвольте мне остаться.

Я не могла даже допустить мысль, что придется вернуться ко двору отца. Пока я не была готова принять его бессердечное решение поставить на кон жизни множества невинных взамен моей безопасности. Не могла бездействовать, из своеобразной тихой гавани наблюдая за тем, как Король Дикой Охоты разрушает устои фейри и пускает слюнки на смертный мир.

Все напряженно следили за нами, и Эллин наконец свистяще выдохнул:

– Вы можете находиться в ледяной цитадели, сколько посчитаете нужным. – Его бархатный баритон отзывался знакомым будоражащим чувством в груди, расцветая трепетом в каждой клетке. Я все еще смотрела в пол перед собой, пока он говорил: – Я прикажу горничным подготовить для вас покои на королевском этаже. Ни к чему Благой Принцессе жить рядом с низкорожденными придворными.

У меня что-то ухнуло в груди. Проживание практически через стену от него вряд ли позитивно сказалось бы на моем шатком душевном равновесии, поэтому я присела еще ниже, насколько это было возможно, и произнесла:

– Я безгранично ценю вашу заботу, но все же предпочту остаться в своей старой комнате. Я привыкла к красивейшему виду на розарий и не хочу его менять.

Бриэль надменно фыркнула. По всей вероятности, пейзаж за окном предложенных мне королевских почивален в разы превосходил заснеженный сад, но меня это не волновало.

– Как изволите, – холодно ответил Эллин и двинулся к столу.

Он шагнул в залитый светом круг от люстры, и я подняла взгляд. От увиденного пол под ногами словно поплыл, я резко выпрямилась и отпрянула.

Тихий разговор Сэм и Габриэля стих. Артур напряженно закусил подушечку большого пальца, а Бриэль громко выдохнула.

Правая сторона острого лица Эллина оставалась такой же до безумия прекрасной, а вот левая… Левую бровь, глаз и верх скулы пересекал бугристый алый шрам, искажая идеальные черты и слегка приподнимая уголок его рта.

Стало нечем дышать, я попятилась к стеллажам, словно меня только что приложили кнутом. Я знала, что железо оставляет шрамы на коже фейри. У Дориана появился рубец на ладони после того, как он, доказывая свою правоту, схватился за кинжал друидов. До меня, конечно, доходили слухи о травме Неблагого Короля, но… воочию увидеть ужасающий след от раны, которой его наградила я, – совсем другое дело.

Болезненный вдох словно пронзил грудь. Даже если Эллин и заслужил это увечье своими прошлыми темными деяниями, мне все равно стало не по себе от осознания причастности к этому жуткому шраму, который, словно лишний мазок краски на картине, портил совершенство.

Неблагой Король, заметив мое оцепенение, развернул лицо так, что его левую часть вновь скрыла тень, и с мрачным видом посмотрел на стол. Точнее на лежавшие на нем монеты.