Принцесса Володимирская

Подозрения, зародившиеся в ее голове в последний их разговор, теперь, казалось, были еще определеннее – но делать было нечего! Они условились о часе и месте свидания, где Стадлер должен был ожидать ее, чтобы проводить в новое помещение.

Доктор уехал, а молодая девушка осталась в полной тревоге. Она боялась оставаться в этом доме до утра и равно боялась принять услуги странного доктора. И Алине невольно пришло на ум, что теперешнее положение ее, конечно, гораздо мудренее и ужаснее, чем когда-то, в те дни, когда она вдруг очутилась в сумасшедшем доме. Там был страх, опасение долгого заключения, но была надежда бежать. Она имела дело со старухой родственницей и с иезуитом, но закон и право были на ее стороне; теперь же наоборот – закон был против нее. Если бы в новом убежище случилось что-либо непредвиденное, то ей даже бежать оттуда не с чем и некуда.

Однако чем более подозревала Алина, что решается на опасный шаг, тем более успокаивала себя, что все это пустые грезы, что Стадлер действительно честный и преданный ей человек.

В сумерки Алина собрала кое-какие мелкие вещи, разложила их по карманам, чувствуя, что краснеет сама за себя от стыда. Выбирая, что взять и что оставить, она чувствовала укоры совести, как если бы в эти минуты приходилось ей не брать свое, а красть чужое.

Едва только стемнело, она велела закладывать экипаж и через несколько минут уже спускалась в подъезд.

Несмотря на умение владеть собою, которое она усвоила за последнее время, на этот раз волнение ее было настолько сильно, что служанка Августа заметила в ней что-то особенное; но, разумеется, этой женщине не могло и на ум прийти, что она видит свою барышню в последний раз.

Алина уехала… Долго в этот вечер ожидали ее Августа и вся прислуга. Около полуночи вернулся кучер с вопросом, не воротилась ли домой барышня, которая бросила его на бульваре, желая прогуляться пешком.

Разумеется, в доме поднялась сумятица: ничего подобного никогда с Алиной не случалось. Особенность ее жизни состояла в том, что она не ездила в гости и не знала почти никого в Берлине, у кого бы могла проводить вечера. Только у нее собирались ее знакомые, да и то преимущественно молодежь – мужчины. Из женщин была у нее два раза только одна старушка – любительница музыки, пожелавшая познакомиться с артисткой.

Разумеется, один из лакеев бросился тотчас же к принцу Адольфу.

Через час принц был в доме, сумрачный, но не столько встревоженный, сколько ожидали люди. Лицо его было озлоблено, и к досаде примешивалась презрительная усмешка.

– Ну, этого я от нее не ожидал! – повторял принц вслух при лакеях. – Мошенничества я от нее никак не ожидал!

А между тем принц отлично сознавал, что со стороны Алины тут не было никакого мошенничества; если был низкий поступок, то не с ее стороны, а с его собственной. Главное, что тревожило принца, – это слух об исчезновении, бегстве известной в столице артистки. Завтра посыпятся на него вопросы со всех сторон, так как он единственный человек, которого Алина знала ближе всех.

Он должен будет объяснять это странное исчезновение?! Не может же он сказать, что она его обокрала и бежала. Да это так мало похоже на нее, что никто не поверит. Стало быть, причина бегства другая. И принц боялся, что снова, как бывало с ним, правда вдруг скажется сама собою, почувствуется всеми, а если вмешается в дело полиция, великолепно организованная, если будет расследовано дело, то через людей доберутся до Шмидта и раскроется вся суть дела. Хороша тогда будет роль принца, ославленного на весь Берлин!

Наконец, если Алину найдут, то, конечно, спросят о причине исчезновения. Она скажет прямо и откровенно, и окажется, что она, по своей наивности, спасалась от того, что ей нисколько не угрожало! Тогда принц будет окончательно осрамлен на весь город. Такого постыдного поступка с его стороны может, пожалуй, и не простить давно уж сердитый на него Фридрих.

И принц отправился к себе, серьезно встревоженный. Он считал себя умным человеком, а между тем сделал большую глупость – не догадавшись, что, посылая Шмидта только попугать Алину, наведет ее на мысль избавиться тотчас же бегством.

Принц, поздно ночью вернувшись во дворец, сказал, обращаясь к самому себе:

– Стар ты стал воистину! Прежде ты таких глупостей не делал!

XIII

В окрестностях Дрездена, в получасовой ходьбе от Эльбы, среди лесистых холмов и зеленых цветущих равнин Саксонской Швейцарии, в маленьком красивом ущелье сиял яркий, как снег, большой каменный дом. Вокруг него было разбросано много разных построек, а в двухстах саженях далее, но ближе к реке, помещалось огромное здание, серое, с высокой трубой, откуда день и ночь валил густой черный дым.

По этому ущелью протекала маленькая речка, почти ручей, но именно этот ручей и вызвал все эти постройки. Это были поместье и завод, известные в стране.