Принцесса Заземелья

Мистая вскоре выяснила, что в обладании богатством и титулом принцессы Заземелья имелись свои недостатки и главный из них заключался в том, что было очень трудно довольствоваться меньшим. Например, Чистейшее Серебро — замок заботился о своих обитателях и был для нее не просто домом. Обладая душой, он прекрасно знал, что именно ей нужно, и обеспечивал всем, чего только могла пожелать душа. Постель была подходящего размера и формы, чтобы Мистая чувствовала себя удобно, каждый вечер в замке грелись полы, поэтому босые ноги никогда не обжигало холодом. О еде тоже беспокоиться не приходилось, она готовилась и подавалась словно сама по себе. В свежем воздухе витали едва уловимые пряные ароматы, раздавались успокаивающие звуки. Всегда была наготове чистая одежда точно по размеру, а также прекрасно обставленные и богато украшенные комнаты — и это далеко не все удовольствия, к которым принцесса привыкла с детства и о которых никого не нужно было просить. Замок обладал магией и прибегал к ней для того, чтобы заботиться о своих обитателях — королях Заземелья, их семьях и придворных — с того дня, как закончилось его строительство.

Впрочем, нельзя сказать, что переезд Мистаи в Кэррингтонскую частную школу для девочек прошел очень уж тяжело. Пусть она уже не могла полагаться на здание во всем, что касалось заботы и особых услуг, но были люди, обеспечивавшие ее вкусной едой, свежим постельным бельем и чистой одеждой. По мнению Мистаи, мир ее отца даже обладал некоторыми преимуществами перед Заземельем, в частности развитые технологии — кино, телевидение, радио, сотовые телефоны, компьютеры, не говоря уже о многочисленных магазинах и огромных торговых центрах, где можно было прекрасно провести время. Там имелись самолеты, автомобили, автобусы и поезда, благодаря которым люди быстро добираются до цели. Нельзя не вспомнить и огромные города, в которых действительно было что посмотреть и многому научиться. В общем и целом тот мир оказался вполне достойной заменой Заземелью, и Мистая обнаружила, что смена обстановки принесла ей немало удовольствия (что, впрочем, она не желала признавать).

Но в Либирисе не было ничего, что могло бы доставить радость. Снаружи замок казался мрачным, холодным и неприветливым, внутри же он больше всего походил на склеп. Воздух был спертым, и отчетливо попахивало плесенью и гнилью. Ее комната оказалась всего лишь уменьшенной версией всего строения — точно такой же бездушной, мрачной и наводившей смертную тоску. Кровать была слишком узкой и жесткой, а подушка — твердой как камень. Она не нашла в шкафу чистой одежды, не обнаружила даже запасов воды, чтобы утолить жажду — не говоря уже о том, чтобы искупаться. В комнате не было ни туалета (хотя бы самого примитивного), ни окон, которые можно было бы распахнуть, чтобы глотнуть свежего воздуха. Тишина, царившая вокруг, ложилась на душу тяжелым камнем. Изредка до принцессы откуда-то издалека доносились странные, едва слышные звуки, но Мистае так и не удалось понять, что именно она слышит, и поэтому девушка не могла с уверенностью сказать, есть ли поблизости другие живые существа.

Она плохо провела ночь, изредка забываясь тяжелым сном, по-прежнему одетая в свои старые вещи, выдержавшие нелегкое путешествие. Когда Мистая проснулась, в комнате царил непроглядный мрак, однако вскоре на стене зажегся маленький огонек. «Снова магия», — отметила девушка. Она обнаружила, что дверь была не заперта, и прошла в коридор. По всей его длине тут и там горели похожие огни. Ей стало интересно, где спит Том, и внезапно очень захотелось, чтобы он сейчас был рядом. Но узнать это было бы довольно сложно, а найти его здесь — практически невозможно. Мистая осторожно прошлась до конца коридора, останавливаясь у каждой двери и внимательно прислушиваясь к царящей за ними тишине, словно надеясь открыть какой-то секрет. Она не рискнула бродить по замку в одиночестве, поскольку этот коридор дальше разветвлялся, и принцесса всерьез испугалась, что рано или поздно заблудится. Эти переходы уж слишком напоминали лабиринт.