Принцесса Заземелья

В конце концов она вернулась в свою комнату и села на кровать, приготовившись ждать. От нечего делать Мистая принялась разбирать те немногочисленные пожитки, которые принесла с собой, раскладывая их на кровати, чтобы было удобнее рассматривать. Со дна заплечного мешка она достала свой компас, кольцо-карту Заземелья и книгу с волшебными заклинаниями — подарок советника Тьюса. Под всем этим обнаружился камень фей, который Мистая хотела подарить дедушке, но ей так и не представился случай. В пути девушка успела напрочь забыть о нем. Она подняла его на ладони, ощутив внезапный прилив невыразимой грусти. Мистая обнаружила, что думает обо всех тех вещах, которые привыкла принимать как должное, — такие мысли приходят на ум тогда, когда преисполняешься жалости к самому себе, пытаясь понять, что именно довело тебя до такого состояния. Однако размышления на эту тему не приносят пользы и не дают утешения, поэтому принцесса постаралась выбросить их из головы и сосредоточиться вместо них на том, что она будет делать теперь, оказавшись в Либирисе.

Девушка не могла не обратить внимания на очевидную иронию ситуации. Она сбежала из Чистейшего Серебра, чтобы родители не смогли силой заставить ее поехать в Либирис, как того желал отец, и все равно в итоге оказалась здесь. Можно было сколько угодно убеждать себя в том, что так сложились обстоятельства, что она пришла сюда не по приказу отца, а по своей собственной воле, что она сделала этот выбор исключительно по необходимости и в любой момент может передумать и уйти отсюда. Мистая понимала, что ее присутствие здесь по большей части результат уговоров Дирка с Лесной Опушки, где бы он сейчас ни был, — это он убедил девушку, заставил отправиться сюда, настаивал на том, что это единственное место, где отцу в голову не придет искать ее.

Но это были лишь слова, и они не так уж много значили теперь, когда Мистая оказалась в месте, которого больше всего на свете хотела избежать.

Она потратила еще немного времени на эти бесплодные терзания, а затем наконец раздался стук в дверь. Девушка немедленно откликнулась, и Том вошел в ее комнату.

— Доброе утро! — жизнерадостно поздоровался он. — Все в порядке?

Мистая отбросила волосы с лица и коротко кивнула, не желая признаваться, что у нее болит все тело и она начинает ненавидеть этот замок.

— А здесь есть место, где можно помыться? — спросила она.

Юноша провел ее дальше по коридору к одной из дверей, у которых принцесса останавливалась сегодня утром, и открыл ее. Внутри оказался длинный стол, на котором стояли тазики и кувшины с водой. На стене висели полотенца, и, увы, они не выглядели слишком чистыми или новыми.

— Можешь воспользоваться всем этим, — сообщил Том. Казалось, он смутился. — Я подожду снаружи, пока ты не закончишь. Тогда никто тебя не побеспокоит.

Когда юноша вышел, Мистая поспешно сбросила одежду и начала мыться, хотя в таких условиях это было нелегко. Насколько было бы лучше, если бы она вернулась в Чистейшее Серебро! Во время умывания девушке пришло в голову, что можно было бы попробовать облегчить себе жизнь, прибегнув к магии. Многого не нужно — душ с горячей водой, мягкое полотенце вместо этого жесткого коврика и подогретые полы, тогда мытье стало бы почти сносным. Она чуть было не поддалась внезапному порыву. Однако использование магии могло бы выдать ее укрытие отцу и матери. Более того, это продемонстрирует известную слабость воли. Если Мистая обратится к волшебству, чтобы облегчить трудности, которые необходимо преодолеть, значит, она признает, что слишком слаба. Принцессе была отвратительна мысль о том, что она недостаточно крепка и слишком изнеженна, чтобы не смириться с незначительными неудобствами. Мистая считала, что способна на большее, и не собиралась уверяться в обратном, поддаваясь позорной слабости.

Поэтому она терпеливо перенесла мытье в холодной воде, ледяной воздух, запах сырости и грубое полотенце. Мистая уже заканчивала процедуру, когда внезапно в стене отъехала панель и в проеме появилась кучка тощих обезьян. По крайней мере, странные существа были очень на них похожи, когда, спотыкаясь и прыгая друг через друга, вылезали из потайного хода. Увидев девушку, обнаженную, если не считать полотенца, в которое она отчаянно пыталась завернуться, обезьяны выпрямились, словно их ударило током, и зашипели по-змеиному. Мистая громко закричала в ответ — больше от смущения, чем от страха, — чтобы они убирались вон.

В этот момент распахнулась дверь, и в комнату вбежал Том. Мельком посмотрев на Мистаю, он слегка прикрыл ладонью глаза и поспешно встал между ней и появившимися тварями. Он орал на обезьян до тех пор, пока они не залезли обратно в проем и не захлопнули отворившуюся ранее панель.