Принцессы Романовы: царские дочери

Александра Павловна родилась 29 июля 1783 года. Она была первой в череде девочек, и ее Екатерина встретила еще относительно благосклонно, но все равно написала барону Гримму: «Моя заздравная книжка на днях умножилась барышней, которую в честь ее старшего брата назвали Александрой. По правде сказать, я несравненно больше люблю мальчиков, чем девочек». Но эту девочку ей суждено было полюбить… Все-таки это была первая маленькая девочка в ее семье. Ее собственная дочь Анна, рожденная от связи со Станиславом Понятовским, умерла, не дожив до двух лет…

А во вторую внучку, Елену Павловну, императрица поначалу даже влюбилась – настолько малышка была хороша собой, но со временем она оценила ум и душевные качества старшей из девочек. Александра Павловна была так прелестна, ласкова, рассудительна! И царственная бабушка все чаще приглашала ее в свои покои – «поиграть с братцами» – и любила сама читать ей вслух, а отправившись в путешествие в Крым, писала ей с дороги нежные письма: «Александра Павловна, приятно мне всегда, что ты умница, не плачешь, но весела; будешь умна, тобою будут довольны. Спасибо, что меня любишь, я сама тебя люблю. Екатерина». Девочке тогда еще не исполнилось четырех лет.

Дмитрий Левицкий. Портрет великой княжны Александры Павловны (1790-е гг.)

Любуясь красотой собственных внучек, Екатерина все реже сетовала на их количество и со временем достаточно серьезно отнеслась к вопросу их воспитания. Она доверила их заботам небогатой генеральской вдовы баронессы Шарлотты Карловны Ливен. Все шестеро собственных детей баронессы вызывали всеобщее восхищение своим умом, манерами и образованностью. А кроме того, баронесса Ливен была особой добродетельной и высоконравственной. Настолько высоконравственной, что не боялась открыто, вслух, порицать императрицу за ее «шалости»! Но Екатерина только смеялась над ее упреками – и, будучи воистину великой женщиной, нашла добродетельной вдове наилучшее применение. И она не ошиблась: баронесса Ливен сорок лет была воспитательницей в семье Романовых, на ее попечении были все великие княжны и, до определенного возраста, великие князья, и она великолепно справилась с возложенными на нее обязанностями. Это отмечали все. Сподвижник Екатерины, граф Безбородко, даже писал графу Воронцову в Лондон: «Жаль, что генеральша Ливен не мужчина, она бы лучше многих нашлася, как воспитывать князей молодых», – имея в виду Александра и Константина Павловичей, которых изъяли из-под опеки Шарлотты Ливен в совсем еще нежном возрасте.

Правда, уже в 1792 году рядом с великими князьями и великими княжнами появился и достойный наставник-мужчина. Его звали Андрей Афанасьевич Самборский. Личностью он был выдающейся: православный священник, но человек в высшей степени образованный и светский, в совершенстве владеющий английским языком и долго служивший при русской миссии в Лондоне. Он даже женился на англичанке – Елизавете Филдинг, – что представлялось совершенно невероятным для большинства его духовных собратьев. Но этот священник ко всему прочему не носил бороды, а брил лицо и пудрил волосы – согласно придворной моде! Его очень редко видели в рясе, из-за чего у Самборского даже произошла размолвка с митрополитом. Но в духовном плане он был истинный служитель православной церкви, что, в сочетании с образованностью, сделало его идеальным воспитателем для великих князей. Сама Екатерина пригласила его. А заодно назначила учителем закона божьего и английского языка для великих княжон. У Самборского были теплые отношения со всеми воспитанниками и воспитанницами, но особенно подружился он со старшей из княжон – Александрой Павловной. Он восхищался умом и добротой этой нежной девочки, а она доверяла ему больше, чем собственным родителям. Эта дружба продлится и позже, переродившись в чувство более нежное и драгоценное.

Вскоре после возвращения в Россию Андрей Самборский овдовел. Жениться второй раз он, православный священник, не имел права и все свое время уделял воспитанию собственных осиротевших дочерей Анны и Софьи – и вверенных ему великих князей и великих княжон.

* * *