Принцессы снега

Надеюсь, хватит у этой бестолочи ума к ней полететь. Кем бы она ни была… Минутку! Решение двух проблем пришло ко мне быстрее скорости снежного сурка перед резким похолоданием.

— Чарли! — с криком бросилась я за братом, по пути захватывая Барта так, что тот даже возразить не успел.

…

— Что? — переспросил мой брат, буквально застыв у своей «Хельвы».

— Что? — вторил ему очень удивленный и даже шокированный Барт.

— Возьмешь его с собой, — повторила я. — А ты за моим братом присмотришь. Считай, я нашла тебе новую работу.

— Так-то у меня старая работа есть, — возразил приятель, — а еще у меня тут сестра с мамой.

— Я давно обещала малышке Трейси настоящий дворец показать, — пожала я плечами, — пора исполнить обещание.

— А мне охрана не нужна, — заупрямился Чарли.

Я со злости хлопнула в ладоши и уронила на них буквально целый сугроб: ой, какие недовольные головы торчат из снега, но сдержалась, не хихикнула. Серьезно заявила: одному — что плохо в одиночку миры смотреть, что совсем так одичает без компании, второму — что разбитое сердце лучше всего расстоянием лечить.

На разбитом сердце Барт был недоволен, а вот брат заинтересовался и, кажется, проникся. Вот теперь абсолютно точно: влюбился. Охушки, да не сожрут меня зомбушки. Влюбленный Чарли — это что-то новое. Не-не-не. Определенно нельзя его одного отпускать. А быстрое увольнение Барту мы сделаем.

…

— Ты невероятна, — поцеловал меня Мерлин, крепко прижимая.

— А то, — согласилась я, провожая взглядом «Хельву», уходящую в бесконечность неба.

— И куда они летят? — поинтересовался Мерлин.

И тут мне стало очень-очень стыдно, настолько, что я нервно рассмеялась: про самое главное и забыла спросить. Будем, надеяться, что недалеко и в безопасное место. У моего брата хватит ума не подвергать случайного парня опасности. Хватит ведь, да? Да? Упс…

П.С.

— Чарли, так куда мы летим?

— На Харон, — улыбнулся синеглазый брюнет.

— А правду говорят, что на этой планете всегда сумерки? — поинтересовался Барт.

— Ага, — как-то странно усмехнулся Чарли. — И будем надеяться, убьют нас там не сразу, — ободряюще похлопал он парня по плечу.

Бонус

Земля, весна 1999 года

Языки пламени приветливо играют в камине, а Рихард чуть лениво подзадоривает их палкой и терпеливо ждет. Наконец, дверь хлопает, вошедшая довольная Блосс скидывает туфли и задорно садится с ним рядом.

— Ты слишком беспечна, — без укора говорит он, разглядывая девушку. На Блосс цветные гетры, легкий топик и короткая юбка, едва-едва прикрывающая что-либо.

— Только не говори, что для здоровья вредно, — смеется она, — погодка прекрасная, самое то для меня.

Блоссом необходим холод, к этому Рихард уже привык. Земная девушка будет рада, если ее укроют теплым пледом. Неземная — с удовольствием бы еще окна открыла. Но ради него не станет.

— А если тебя кто в таком виде среди снега увидит? — вздыхает Рихард.

— Я выбрала самый уединенный домик в горах не для того, чтобы нас увидели.

Рихард качает головой и чуть усмехается.

Ему нравится и не нравится это «нас увидели». То ли акцент на «увидели», то ли на «нас». Блоссом не хочет, чтобы про их отношения знали. Да и ему это не особо нужно.

Он верной тенью следует за ней повсюду, полный доступ. Рихард не прочь им воспользоваться и не в рабочих целях: запереться с Блосс в ее гримерной, поехать ночью на машине в самое безлюдное место.

На сцене и в клипах ее окружают красивые, лощеные парни. Таковы потребности публики. Рихард молча наблюдает за тем, как они прижимаются к ней под свет софитов.

На благотворительных вечерах Блоссом появляется в компании респектабельных мужчин, достопочтенных джентльменов, подчеркнуто вежливо ведет светские беседы под пожирающими ее взглядами.

Будь другим, ревновал бы. Но Рихард знает, она смотрит сквозь всех них, с едва заметными кристаллами льда в глазах.

Но стоит только Блоссом и Рихарду остаться наедине, как лед превращается в пламя. И смотрит она на него. Душа в душу.

Концертные наряды Блоссом откровенны: чем короче, тем лучше. В повседневной жизни она одевается по настроению, но чаще всего это нечто обтягивающее, привлекающее внимание настроение. Если только ей не хочется стать незаметной. Многогранная.

Порой они ссорятся. Блоссом любит лезть, куда не просят, а он напоминает ей о законах и что здесь все не так просто, при этом же Блоссом сама часто упоминает политику невмешательства, и Рихард не может понять, что у нее на уме.

Порой она слишком холодна и равнодушна. Порой у него бывает плохое настроение. В пылу ссоры она может разбить чашку. Но никогда не запустит в него своим ледяным кольцом. А он никогда не сожмет ее руки слишком крепко, не сделает больно той, кто почти не чувствует боли. Примирение после всегда еще более жаркое, чем сама ссора.

Они ходят в кино и театр, гуляют по паркам. Блоссом, конечно, всегда в маскировке, а Рихарду кажется, что она надевает ее не столько для того, чтобы спрятаться, сколько просто потому что ей нравится: как актриса примиряет образы. Но с ним всегда остается собой.