Принцессы тоже плачут

— И Вам не пришло в голову, что это принцесса Мария так вдохновила его?

— Как раз наоборот, я абсолютно уверен, что предмет его страсти — кто-то из фрейлин. И подозреваю, что произошло это не без Вашего участия!

— Нет-нет, — поспешила объясниться Александра. — Смею Вас заверить, Нике, я здесь ни при чем!

— В самом деле? — Николай пристально посмотрел в глаза жены и почему-то ей поверил. — Тогда тем более обстоятельства требуют Нашего вмешательства. Я прошу Вас объявить принцессе и Александру о семейном ужине, на котором я намерен объявить о своем решении.

— Но наш сын просил не торопить события!

— Не я тороплю события, сударыня, — тоном, не допускающим пререкания, сказал Николай, — обстоятельства вынуждают Нас действовать, ибо, как говорится, промедление смерти подобно!

— О чьей смерти Вы говорите, отец? — на пороге комнаты стоял Александр. Лицо его пылало — ни дать ни взять принц Датский.

— Вы забываетесь, опять входите без доклада, Александр! — повысил голос Николай.

— Это Вы забываетесь, Ваше величество! Это покои императрицы, моей матери. И никто не может указывать мне, как и при каких обстоятельствах Ее навещать.

— И Вы в очередной раз хотите уверить меня, Шарлотта, что сын мой груб с отцом не с Вашего попустительства? — Николай с уничтожающим взглядом обернулся к. Александре.

— Не смейте впутывать матушку в Ваши интриги!

— Что?!

— Сашенька, умоляю, опомнись, не груби императору! — Александра бросилась между отцом и сыном, пытаясь остановить разгорающуюся ссору.

— Вот именно, императору! — вскричал цесаревич. — А я-то по наивности думал, что все это время разговариваю с отцом. Я думал, Вы понимаете меня. Я надеялся, что хотя бы это право, выбрать себе жену, Вы оставите за мною. Я просил Вас, дайте мне время, чтобы привыкнуть к своей новой роли. И что же, Вы снова принуждаете меня?!

— Что же, если Вы все слышали, то думаю, не стоит повторяться. Сегодня мы ужинаем, и завтра на Государственном совете я объявлю о вашем бракосочетании.

— Вы можете делать все, что Вам заблагорассудится, Государь! — поклонился отцу Александр. — Но ужин — это все же лишние траты.

— Хорошо, обойдемся без ужина простым объявлением.

— Вы не поняли, государь. Ужина не будет. И свадьбы тоже не будет. Я прошу Вас тотчас же отправить принцессу Марию домой.

— Саша! — только и могла вымолвить императрица.

— Пусть возвращается в свой мизерный Дармштадт. Она еще молода и составит себе со временем хорошую партию. Я же намерен жениться по любви. И никакая сила на свете не изменит моего решения, — Александр выговорил эти слова быстро, не давая родителям никакой возможности вставить хотя бы слово в свою тираду, и без оглядки выбежал из покоев императрицы.

Глава 3 Судьба любви и будущее государства

— Входите, Егор Францевич, — Александр сдержанно кивнул вошедшему в его кабинет министру, финансов.

— Я, быть может, не вовремя? Вижу, Вы чем-то озабочены.

— Что вы! Моя озабоченность совершенно иного свойства. Она не касается государственных дел, и не стоит обращаться на нее слишком большого внимания. Присаживайтесь, я имею все намерения серьезно поговорить с вами о вашем проекте.

Канкрин с благодарностью поклонился и присел в одно из кресел напротив рабочего стола цесаревича. Он видел: Александр был явно расстроен и сейчас всеми силами старался справиться с эмоциями, отвлекавшими его от предстоящего разговора. За несколько лет, проведенных подле наследника и своего ученика, Егор Францевич хорошо изучил характер Александра и не торопил его.

Чувствительность была чертой, разительно отличавшей цесаревича от отца. С прагматичным Николаем Канкрин быстрее находил общий язык. Александр же, не питавший склонности к цифрам, воспринимал идеи министра финансов постепенно, с неоднократным обдумываем и возвращением к сути обсуждаемого вопроса. И поэтому наследник был для Егора Францевича трудным учеником. Но император настаивал на самом широком образовании для сына, и Канкрин читал Александру курс лекций по экономическому положению в России с преподаванием азов финансового дела.

Вообще просвещением Александра император занимался самым серьезным образом. Остановив в конце концов свой выбор на поэте Жуковском, Николай отправил будущего наставника в двухгодичную поездку по Европе, чтобы тот познакомился с традициями и новшествами заграничного образования. В результате Жуковский представил императору 12-летний план образования цесаревича, в котором были учтены все дисциплины и науки, знание которых должно было помочь будущему императору России в управлении огромным государством.

В компании с Канкриным учительствовали историк и знаток статистки К. И. Арсеньев, законотворец М. М. Сперанский, дипломат Ф. И. Врунов. Александр, завершивший к 19-ти годам составленный для него Жуковским курс образования, написал отцу из своей поездки по России: «Я чувствую в себе новую силу подвизаться на дело, на которое Бог меня и предназначил».