Принцессы возвращаются домой

– В самом деле, – поддержала его принцесса Эвлалия. – Симметрия явно нарушена. Откуда взялся, к примеру, и кому соответствует Николай Евгеньевич Лапушкин?

– Никому, – отвечала Наташа. – Это образ всецело идеальный, а потому фантастический.

– Фантастичнее Гронта? – поддел её Родион.

– Конечно, – невозмутимо согласилась она. – Гронт – вполне типичный волшебник. А таких ментов, как Лапушкин, не бывает. Даже в сказочном мире.

– А откуда он взялся, могу догадаться, – сказала Аэлита Касимовна. —Литературными его прототипами интуитивно или сознательно послужили Дон Кихот, Макар Девушкин и Дядя Стёпа, а в кино – Юрий Деточкин и любимый Наташенькин сериальный герой, комиссар Коломбо.

– Да, но я не вижу в том мире ни Наташи, ни Аэлиты Касимовны, – не сдавалась Эвлалия.

– Ты и в этом мире их встретила только недавно, – возразил Родион. – Может, всё ещё впереди!

– Нет. У мага Аскания нет ни дочери, ни жены. При его ремесле и характере такое просто немыслимо.

– Бедный он человек, – пожалела Наташа. – Может, он потому и вредничает, что ощущает свою ущербность и неприкаянность?

– Он безнадежно влюблен в мою мать Килиану, – тихо проговорила Эвлалия.

– Вот видишь! – продолжал своё Родион. – А в этой реальности Аркадий Сергеич даже не знаком с твоей матерью. Зато знает мою, про которую в том мире – ни слова.

Громов вдруг смутился и чуть покраснел.

– Ты… что? – подняла брови Аэлита Касимовна.

– Ничего, – совладал он тотчас с собою. – Тебе показалось.

– Да, как-то всё сумбурно сложилось, – развела руками Наташа. – Я думала, это лишь оттого, что писатель я очень неопытный, к тому же, сочиняя «Принцесс», откровенно дурачилась. Но, видимо, дело не в моём вопиющем дилетантизме. События этих дней развиваются всё стремительнее и совершенно не по сценарию. По-моему, даже с книжкой есть расхождения.

– А экземплярчик у тебя где-нибудь завалялся? – спросил Аркадий Сергеич. – Притащи, мы сличим.

Наташа сходила наверх, в мансарду, и вернулась с книжкой в руках:

– Вот, пожалуйста. Самой любопытно. Давно туда не заглядывала.

Эвлалия взяла знакомый томик «Принцесс», перелистала несколько главок и изрекла с нескрываемым ужасом:

– Это… не то!

– Как – не то? – удивилась Наташа. – Или у тебя другой вариант? Может, дедушка переиздал в новой версии? Файл-то был у него!

Но сличить оба текста оказалось сейчас невозможно.

Клава оставила свою книжку дома, в Москве.

– Давай позвоним и спросим, – предложила Аэлита Касимовна.

Её муж набрал длинный номер, связывавший подмосковный посёлок с черноморской деревней.

Сергей Аристархович не отвечал.

– Он, наверное, на море, рыбачит, – улыбнулся Громов. – Позвоним попозже. А сейчас давайте проветримся! Нам всем очень не помешает небольшой променад перед сном.

98

Телефон в квартире Лапушкиных надрывался. Ему вторил валявшийся на подзеркальнике сотовый. Но никто не брал ни одну из трубок: вся семья была за городом.

Раскалились и все милицейские телефоны и рации.

На ноги была поднята милиция не только одного района и округа, но и всего мегаполиса. Компьютеры, факсы и принтеры без устали размножали портреты бежавшего из психбольницы Гроссмагуса, исчезнувшего сержанта Якова Климовича Мардохеева и скрывшегося бандита Рогдая Адольфовича Хрякова. Отряды ОМОНА геройски отбивали атаки оголтелых писак и телевизионщиков, штурмовавших Первоапрельское отделение и знаменитую клинику, в которой лежал профессор Иван Иванович Клейнтойфель, временно превратившийся в обычного пациента (впрочем, не слишком обычного, поскольку его палату охраняли два автоматчика). Показаниям сбрендившего профессора верить было нельзя: он нёс какую-то велеречивую чушь о превращении Гроссмагуса в чёрного пуделя и о новом пришествии в первопрестольную самого Сатаны – с цитатами из «Фауста» Гёте (на весьма приличном немецком) и ссылками на бессмертный шедевр Михаила Булгакова…

Козла, обнаруженного в отделении, обездвижили сонной пулей и отправили в зоопарк. Появление его в кабинете начальника оставалось полнейшей загадкой. Оно могло бы сойти за низкопробную шутку местных братков, незадолго до этого устроивших вечеринку с пальбой на площадке с аттракционами. Однако опрос сотрудников и возможных свидетелей происшествия ничего не дал: никто, включая бабушек на скамейках, малышей на качелях и курильщиков на балконах окрестных домов, не видел, чтобы к отделению привозили, приводили или приносили живого козла: на это бы непременно обратили внимание. Конечно, в Москве можно встретить кого угодно, вплоть до медведей, ослов, питонов, хамелеонов и обезьян у бродячих фотографов, а на улицы спальных окраин иногда выбегают из леса ошалевшие лоси и кабаны, но – козёл?.. Нет, козла в Москве просто так не увидишь, даже в цирке – дрессировке они поддаются с трудом, а эффекта и толку от них никакого…

99

Тем временем Николай Евгеньевич Лапушкин, выспавшись на скрипучей тахте под писклявый лепет трёх своих малышей, вкусные запахи с кухни и птичий гомон в саду, проснулся и лениво подумал цитатой из телерекламы: хорошо иметь домик в деревне!