Принцессы возвращаются домой

– Ладно! Давай приберёмся, перекусим и пойдём погулять. Или… у тебя имелись другие планы?

– Нет, что ты! Если я тебе только не надоела.

– Нисколечки, мне оно тоже было полезно – повторил заодно материал, а то знаешь, как иногда бывает: тебе кажется, ты и так всё помнишь, а на экзамене вдруг вылезет что-нибудь элементарное и благополучно забытое… И – бац! Вместо пятерки – трояк!

Она помогла ему собрать пробирки, и он отнёс их в «удобства» мыть.

Оставшись одна, Клава занялась созерцанием видов, открывавшихся с застекленного балкона, именуемого здесь лоджией. В Клавином жилище имелся только кургузый балкончик, где были свалены явно старые и непонятные вещи: длинные плоские доски с загнутыми с одной стороны краями и железными приспособлениями посередине, напоминающими мышеловки (но кто ж устраивает мышеловки на такой высоте от пола?); к доскам с мышеловками были привязаны остроконечные пики с петлями, снабженные неподалеку от острия кружками (если этими пиками не сражались, то что, интересно, делали?).. Да и видно с Клавиного балкона было лишь несколько кустов, неряшливую лужайку с двумя скамейками, и соседний дом. Зато с Родионовой лоджии, расположенной на девятом этаже, вырисовывались все окрестности: переулок, ведущий от «Самопала», широкая улица, полная машин, троллейбусов и трамваев (теперь Клава знала, что в Москве бывают ещё автобусы и метро, но в этой части города они, вероятно, не водились) – а дальше, в просвете между другими домами – сплошная зелень огромного ничейного парка, в котором не было ни ограды, ни стражи… Слева должна была находиться школа, но её заслонял какой-то высокий дом, ещё выше этого…

Внезапно Клава вздрогнула.

Конечно, на таком расстоянии она могла и ошибиться, но ей показалось, что из магазина «Самопал» вышел… великий маг Асканий!

Напрасно она старалась убедить себя, что такого не может быть, и что это был совсем другой человек в похожей широкополой шляпе.

Сердце безжалостно говорило ей, что лучше смотреть правде в глаза: её ищут и, возможно, найдут.

37

В комнате зазвонил телефон.

Клава осталась на лоджии, но слышала все слова Родиона: «Да, Аркадий Сергеич.. Готовлюсь к экзамену с одной… приятельницей… Почту?.. Нет, сегодня не смотрел, модем не работал – Кешка ю-эс-бишный кабель зачем-то перегрыз… Спасибо, я уже купил, ещё не поставил, сейчас включу, посмотрю… Вы?.. Мне?!.. Ой, прямо неловко, спасибо огромное… Конечно же, заходите, мы будем рады! Я сейчас спущусь вас встречу, а то кодовый замок иногда у чужих не срабатывает»…

Закончив разговор, Родион выскочил на лоджию: «Клав! Извини, я буквально на минуточку вниз и назад! Знаешь, кто звонил? Сам Аркадий Сергеич! У него вдруг образовался лишний лицензионный антивирус – он и вспомнил про меня, решил с барского плеча отвалить! Надо бы человека затащить сюда и хоть чайком попотчевать»…

Клава мало что поняла из его взволнованной речи, но послушно двинулась на кухню. Что такое плита, холодильник и чайник, ей теперь объяснять было не надо.

Она резала крошащийся тортик «Прихоть», когда за стеной застонал и закряхтел лифт, в двери повернулся ключ…

«Не вздумайте разуваться, Аркадий Сергеич, сейчас ведь лето, сухо», – послышался голос Родиона. – «Сюда, пожалуйста… Тут Клава Соколова, помните такую?»…

«Ещё бы не помнить!» – отозвался приятный бас со смешком.

Клава вытерла влажные руки и вышла навстречу гостю.

Ей понадобилась вся её королевская выдержка, чтобы не вскрикнуть.

Перед ней стоял великий маг Асканий.

38

Кое-что Эвлалия вспомнила, но остальному её пришлось обучать заново, как маленького ребёнка. К новому опыту с применением «эликсира откровенности» королева прибегнуть не рискнула: после первой же маленькой дозы принцесса, выдавив из себя несколько фраз, погрузилась в магический сон. Килиана же знала, что, увеличь она порцию снадобья, дочь, может быть, вспомнит больше, но и заснёт надольше – а то и совсем не проснётся…

Рассудив, что в таком состоянии принцессу выдавать замуж нельзя (хотя принц Перотин ручался, что будет уважать её и любить, даже если она совсем лишится рассудка), королева Килиана с мягкой категоричностью посоветовала ему запастись терпением, пока принцесса снова не осознает всю значительность и ответственность своего высокого положения. Торжества по случаю совершеннолетия наследницы отменены не были – королева посчитала, что незачем сеять в народе и, главное, в стане зловредных недругов лишние слухи. Но об одновременной помолвке и скорой свадьбе речь пока не велась.

Эвлалии и без того было, чем заняться: помимо ежедневных уроков по истории Мидонии, этикету, изящной словесности, музыке, танцам и основам практической магии, её мучили примерками ста новых платьев, накидок и пар туфель, в которых ей предстояло блистать на многодневных празднествах и балах. Между делом с нею разучивали её будущие речи во время официальных церемоний и ритуалов – никакие случайности тут не допускались, принцесса должна была говорить только то, что нужно, ровно столько, сколько нужно и непременно тогда, когда нужно.