Принцессы возвращаются домой

– Я успел тихо скрыться: перелез через шканцы и бросился в воду – дело было туманным вечером, и никто меня не увидел. Не считайте, только, Ваше высочество, моё бегство трусостью: сам король успел мне шепнуть – «Дорион, если это ловушка, ты не должен в неё угодить, от тебя зависит моё спасение и судьба королевства – проберись как угодно в Мидонию и сумей повстречаться с принцессой: похоже, Эвлалия – единственный человек, кому я там ещё, может быть, дорог»…

– Но зачем мой отец тиманцам? И почему они его тайно держат в плену, не пытаясь потребовать от моей матери выкуп и не ставя иных условий?..

– Я и сам удивлялся, Ваше высочество. Но, покуда странствовал по дорогам и общался с людьми на улицах, рынках и постоялых дворах, где меня кормили за песни, я, мне кажется, кое-что понял.

– И что же?

– Тиманцы, возможно, действовали не по собственному побуждению. Они люди торговые и, прельсти их богатства короля Вассиана, они так бы ему и сказали, а он, будучи человеком не мелочным, предпочёл бы от них откупиться. Но, похоже, заговор против него составлен не там, а далеко за её пределами. В то самое время, когда короля так предательски захватили, в Лагоне в почётом и пышностью принимали раштарских посланников.

– А империи это зачем?.. Впрочем, я понимаю… Пока мой отец отсутствовал, его Дакрийское княжество заключило с Раштарией договор о «вечном союзе и общих границах, казне, законах и армии». То есть попросту стало частью империи, сохранив название княжества лишь на бумаге. Возвращение короля – их законного князя – всё могло изменить… Хотя странно мне это; подумайте сами: не безумец же мой отец, чтобы сражаться с огромной империей!

– Но дозвольте спросить, Ваше высочество, а кому ещё выгодно, чтобы Ваш отец не вернулся?

«Слишком многим», – ужаснулась сама про себя Эвлалия, питавшая странную нежность к сумасбродному королю Вассиану, которого называли её отцом и которого она никогда в своей жизни не видела. Во дворце почему-то не висело ни одного его портрета.

Выгодно?.. Перед её мысленным взором нарисовался занудный и настойчиво-вкрадчивый принц Перотин. В то, что он мог быть влюблен в неё, Эвлалия ни за что бы не поверила. Ему нужна была власть и королевский титул, которого он, вероятно, никогда бы не дождался в Брагарии – его старший брат Леонин был женат и успел родить трех наследников, так что, даже если бы Леонин вдруг скончался, Перотину не светило бы ничего, кроме звания регента – да и то всего лет на десять, покуда старший из мальчиков не достигнет совершеннолетия…

– Дорион, а почему мой отец решил возвращаться через Тиманию, а не через Брагарию? Так ведь было бы ближе?

– Точно я не скажу, Ваше высочество, но мне довелось невольно услышать конец одного разговора, в котором король выражал сильнейшую обеспокоенность слухами о Вашей скорой помолвке с неким принцем…

– Понятно. И он не пожелал вступать ни в какие сношения с королевским домом Брагарии, пока не выяснит все обстоятельства.

– Видимо, так.

– Дорион, спасибо, что вы рассказали мне всё это. Но… что я могу сейчас сделать? Ведь я сама почти пленница. Может быть, лучше было бы известить королеву?

– Извините меня за слишком откровенные речи, принцесса, однако король почему-то склонен думать, что Её величество слишком уж доверяется советам великого мага Аскания, который никогда не питал к нему добрых чувств. Зато о Вас король говорил, что Вы необычайно умны и отважны, и способны придумать нечто такое, что никому иному никогда не пришло бы в голову.

Словно бы подтверждая эти слова, огромный кот ласково потёрся тёплым пушистым боком о её успевшие озябнуть на каменной галерее ноги в лёгких домашних туфельках.

Она наклонилась, чтобы погладить великолепного зверя и встретилась в ним глазами.

– Ой!.. – тихо вскрикнула она. – Дорион, откуда у вас этот кот?…

49

«Будьте любезны, предъявите ваши документы», – потребовал капитан милиции Лапушкин.

Асканий задёргался. Он ещё не успел прийти в себя после историй в чернокурточными парнями и школьным охранником, и потому не сразу сообразил, что для начала нужно бы попытаться навести на капитана чары. Документы у мага, конечно же, были, но, естественно, не настоящие, и чтобы их сразу же не отвергли, нужно было сначала создать иллюзию истины.

«Извините, они… в фургоне», – заискивающе улыбнулся Асканий. – «Разрешите… всего пару минут, я найду»…

«Жду», – с угрожающей доброжелательностью кивнул милиционер.

Нырнув в фургон, Асканий опешил: очнувшийся после порции газа из баллончика Варвар во-первых, сделал лужу, а во-вторых, с волчьим аппетитом догрызал вторую курицу…

– Ах ты, тварь! – зашипел негодующе маг. – Я тебе покажу!

Он выхватил из тайника за зеркалом игрушечный пистолет, заряженный, однако, волшебными пулями… С помощью этих пуль можно было превратить собаку в лягушку или улитку, а то и в любой неодушевлённый предмет.

– Уу-ой! – взвыл Варвар, не знавший, что собирается сделать с ним хозяин, но заранее испугавшийся.

«С кем вы там?» – резко спросил снаружи капитан Лапушкин.