Принцип 8

– М-м-м, – обречённо промычал копатель, но прямого попадания не избежал. Отнял от морды кисть, порывисто обернулся. – Тебе в ту сторону! – чуть ли не выкрикнул он, указывая когтем. – Не сворачивай и наткнёшься на берлогу Меда, он объяснит, как пройти к бобру. А-а-а, разболтал-таки!

– А это секрет?

– Конечно. Дубнера ещё в товариществе замучили налоговики, вот и просил никому не рассказывать. Беда, опять разболтал!

– Понятно. Ну, спасибо и пока!

– Не за что, только Дубнеру не выдавай! – взмолился Мазила. – Он после переезда на болота стал ещё раздражительнее.

– Без проблем.

Потешно семеня, Ёжик удалился. Крот печально поглядел вслед и юркнул достраивать туннель: во глубине земных недр вряд ли наткнёшься на балабола, безмерно жаждущего выведать чью-нибудь тайну!

Он не сворачивал, что называется, до упора, пока на лес не опустился мрак и стало невозможным различить не то что растущие в двух шагах деревья – собственные сапоги. На Меда налетел, когда особо коварная ветка сняла с головы шляпу, и Ёжик, чтобы снять её, закрутился, рыская лапками в кромешной тьме.

– Щекотно же!

Кто-то рассмеялся рычащим басом.

– О-о-ой! – Полуночник метнулся туда, сюда, но в итоге не убежал, а впечатался в нечто податливое.

– Милая, ты? – промурлыкал голос, наверное, на субконтроктаве.

– Нет, – пискнули в ответ, – это я.

– Кто?

– Ёж.

– Какой-такой?

– Обычный.

Замешательство, по окончании которого что-то пятипалое, снабжённое густой шерстью нашарило шубку с иголками.

– Ай! И правда: колется ежом. А меня Медом кличут, Медом Ведом.

– Приятно познакомиться. Искал вас!

– Полицейский, что ль? – неубедительно заревели в ночи. – Житья от вашего брата нет! Нельзя ночью из дому выйти, чтоб воздухом свежим подышать: обязательно на инспектора наткнёшься! Противозаконным не занимаюсь, ясно?!

– Стоп-стоп-стоп, – прервал Ёжик эмоциональный монолог Меда, который под шумок хотел сбежать. – Из деревни я – не из полиции.

– Правда? М. Тогда секундочку.

Зашуршало, чиркнуло, ослепило на мгновение, и из омута темноты, освещённая пляшущим огоньком гигантской спички, вынырнула ряха возрастного медведя – предобрая, но вызывавшая чувство неловкости чрезмерным периметром.

– Живём по-простому, – уведомил Мед, – без фонарика, зато со спичками. Без денег, зато натуральным хозяйством. Без перемен, зато без бед.

Ёжик оценил столь информативный рассказ о себе.

– А я Дубнера ищу, – решил он не ходить вокруг да около. – Не видал?

– Пять штук.

– Штук чего?

– Зеленых.

– Прости?.. А! Зелени?

– Её, родимой. – Мед даже причмокнул. – Забыл в этой глухомани, каковы деньги на ощупь, а я всё ж таки санитар леса. – В голосе послышалась гордость; о том, что под его «профессией» подразумевается отнимать наличность у богатых и отдавать бедным, в смысле чете Ведов, санитар тактично умолчал.

– Это же испокон веков волчья должность? – проявил образованность, но недогадливость Ёжик.

– Иногда и они так делают, – поспешно, чтобы закрыть тревожную тему, согласился топтыгин.

– Ох, о расходах-то я не подумал! – заволновался новый знакомец. – Чем же Дубнеру платить?

– Разберётесь. А если нашей валюты нету, мне что-нибудь другое давай: задарма не работаю.

– Я бы с радостью – нечего. Шляпу бы подарил, так её лес украл.

Мед расстроился окончательно. Спичка потухла; зажёг вторую и пробасил:

– Банки хоть закрывать умеешь?

– Конечно, в деревне все умеют.

– Подмогни тогда с запасами малины на зиму, а я потом тебе помогу.

– Надо спешить.

– Никуда Дубнер не денется.

Ёжик хотел согласиться, но внезапно зародившееся в уме жужжание изменило планы.

– Простите, тороплюсь.

Он приложил максимум усилий, чтобы отвлечься от «пчёл» в голове: напрягся, надул щёки от натуги, легонько задрожал. Удалось, звук пропал. Заметив эти телодвижения, медведь дал слабину – струхнул.

– Позвал бы, Ёж, к себе, да жена не велит. А хижина Дубнера там. – Ткнул пальцем-огурцом.

– О-о, крайне вам признателен!

Ёжик тонкими лапками потряс волосатый ковш от экскаватора и бросился бежать. Дубнер интриговал его больше, чем пугала непроглядная ночь, однако же вернуться домой, в уютное безопасное гнёздышко, было бы вовсе нелишним.

– Постой! – окликнул Мед; подошёл, покачиваясь. – Держи, не то потеряешься: мне трупы и без вести пропавшие на совести не нужны.

Он отдал Ежу только-только початый коробок с мощными спичками, за что получил повторную искреннюю благодарность. Вспыхнула сера, задрожало жёлто-оранжевое пламя, минимально разгоняя мрак. Грузный любитель сладкого залез в берлогу, а зверь, что напоминал шарик в острых палочках, на всех парах понёсся между деревьями, подгоняемый то неотступным любопытством, то жутким окружением.